Журнал ТКТ 03 (718) 2020. Тема номера: Этап кубка мира по горным лыжам в Сочи
Интервью с Петром Куракиным, главным оператором трансляции Кубка мира по горным лыжам
– Когда Вы подключились к подготовке трансляции и в чем заключались ваши функции на подготовительном этапе?
– На первом этапе мы с режиссером Станиславом Хитриным обсуждали расстановку камер. Это уже третий раз, когда я выезжаю на Розу Хутор – я уже знал все трассы, которые там будут использоваться. На начальном этапе подготовки мы просто прошлись по схеме 2019 года и утвердили все камеры. По сравнению с предыдущим годом, было изменение всего в двух или в трех камерах.
– А какие это были изменения?
– В одном самом красивом, и довольно опасном месте, был поставлен телевизионный кран. Его установка в тот момент, на этапе подготовки, у всех вызывала сомнение. Потому что это очень сложно – именно туда смонтировать платформу, это достаточно крутое место, рядом с подъемником и еще зажато между двумя трассами: скоростного спуска и супер-гиганта. ТВ-кран – это тяжелая операторская техника, копать основание под станок для него нужно до земли, иначе ставить технику просто опасно. Но никто заранее не может сказать, какой там будет уровень снега. Поверхность очень неровная. И передние ноги станка могут уйти в снег на глубину до 2-3 метров. Могут сборщики, кто строит эти станки, сказать, что мы не сможем платформу здесь установить физически. А это была самая ключевая точка.
– А почему решили ставить на этой точке кран?
– Это место называется «Русский трамплин», один из самых сложных трамплинов на трассе. Кран ставился над ним. Идея в том, чтобы было видно, как спортсмен проваливается туда, в эту пропасть и летит вниз. Чтобы была видна крутизна склона. Если снимать снизу, то крутизна скрадывается, её не видно. Когда спортсмен выскакивает на трамплин, он не видит куда он приземлиться. Именно это хочется показать глазами спортсмена. Кран сначала встречает спортсмена, потом поднимается, разворачивает, и показывает уже прыжок в бездну. После того как мы рассказали организаторам, какой план мы хотим получить на этой точке, нам согласовали место.
– А как кран в этой ситуации ставиться? Там бетонная площадка или что-то ещё?
– Нет, было сначала предложение отлить летом бетонную площадку, но это оказалось невозможно. Строился станок из лаера.
– Как устанавливался этот станок? Это гора, это камень?
– Да, камень. А над ним, 2-3м спрессованного снега, а на нём ещё свежий рыхлый снег, по пояс, который нападал за одну ночь. Строители титанически откапывают этот снег и строят платформу.
– На какой высоте это было? То есть его физически как туда доставляли?
– Сначала ратраком, затем 30-40м. спускали на руках по склону.
– Я думаю, что 99% людей не представляет насколько сложна работа на этих горнолыжных мероприятиях.
– Если честно, то да. Это один из самых сложных проектов с точки зрения человеческих трудозатрат. От тебя требуются не только навыки операторские, но еще и инженерные, чтобы придумать какое-то решение для установки камер, потому что по-другому этот участок не покажешь. А мы не можем терять спортсмена ни на каком этапе, мы постоянно должны его видеть, т.к. атлет может совершить ошибку в любом месте и не показать это мы не имеем права. А там: то сети безопасности проходят, то обрывы и кручи какие-нибудь находятся. Поэтому ты начинаешь решать, как в сложившихся условиях с наименьшими трудностями и затратами выйти из ситуации.
– Скорость у спортсменов свыше 100 километров, как оператор успевает «подхватывать» горнолыжника?
– Сначала камера встречает спортсмена в лицо, затем кран делает движение стрелой в верхнюю точку. а стабилизированная голова с камерой панорамирует за атлетом. С точки зрения техники это не представляет особой сложности (для квалифицированного оператора), сделать нужное движение головой на кране.
– Чья была идея этот кран поставить?
– Нашего режиссера Станислава Хитрина. Он хотел получить именно такой план. А наша задача его реализовать.
– Теоретически могло случиться так, что вся ваша работа пройдёт впустую?
– Да, могло быть такое. Все очень сильно переживали из-за этого факта, что два года подряд сюда приезжать, затратить громаднейшие усилия, и не отработать. Это было бы очень обидно.
– А подготовительный этап, когда вы приехали, соответственно, из чего он состоял?
– Техника заехала 25 января. Творческая группа приехала 26. С этого дня началась размотка и завоз техники на гору. Были проблемы, что не все были достроены станки, и моя работа заключалась также и в том, чтобы я проконтролировал все камерные платформы, как они построены, не нужна ли коррекция.
– А почему не были достроены?
– Потому что люди не успевали.
– Какие еще задачи стоят перед оператором-постановщиком на подготовительном этапе и во время соревнований?
– Один из основных, моих функционалов состоит в подборе операторского состава для работы на проекте. Потому что нет, грубо говоря, проходных людей. Операторы подбираются строго под задачи для каждой конкретной камеры. Кто то специалист по работе на длиннофокусной оптике, кто то мастер в работе «с плеча». Я знаю всех людей (а это достаточно большой контингент) с которым я постоянно работаю на различных проектах. И в горы едут самые опытные, самые способные, и что важно «неунывающие» люди. Потому что такая работа всегда сопряжена с большими трудностями.
– Плюс еще умеющие ездить на лыжах? Или не обязательно?
– Скорее всего это важное пожелание, но не догма. На самом деле, на этом проекте в большей степени влияют профессиональные качества людей, как они могут работать. Конечно, у меня было несколько человек, которые очень хорошие лыжники, они могут спуститься по любому склону. Но в первую очередь это отличные операторы, потому что теоретически дойти можно до любого места, всё зависит от того, во сколько выходить, просто на лыжах это быстрее и приятнее. И пусть он будет лучший горнолыжник, но если он не умеет работать, не понимает задач, которые ему ставят режиссер, оператор-постановщик, то такие люди на проект не попадают.
– Вы сказали «неунывающие», то есть приходится работать в экстремальных условиях?
– Я бы не назвал эти условия экстремальными, но сложными точно. И концентрация должна быть запредельная даже когда тебе за шиворот течет вода, и ты стоишь по колено в сугробе.
– Как проходит подготовка операторов непосредственно перед соревнованиями?
– Мы обязательно закладываем на подготовку 1-2дня. Как правило первый день я проезжаю с операторами по их точкам чтобы показать место их работы и как туда быстро и безопасно добраться. На второй день проводится полный творческо-технические тракт и тренируемся (во время квалификации или тренировок спортсменов). Потому что наша работа, на спортивных трансляциях – это в общем-то на 80 % – мышечная память, реакция. Нужно не только правильно строить композицию кадра в соответствии с режиссёрской задачей, но и сделать это быстро и без ошибки. Ну и конечно идет финальная проверка работы все техники.
– Как получилось с тросовой камерой. Ваши коллеги рассказали, что её повесили, а трассу перенесли.
– К сожалению, да. Но это был очень хороший опыт, потому что она заработала. На тестах она прекрасно справлялась со своими задачами. Но старт перенесли и камера оказалась не у дел. Мы давно хотели проверить ее в сложных условиях, в горах. Достоинство этой тросовой дороги в простоте монтажа, потому что другие канатные дороги требуют для своей установки огромных трудозатрат. Высокие станки или большие строительные краны для натяжки тросов.
– В горах это невозможно?
– Да, в горах это невозможно. А здесь мы использовали эту легкую тросовую дорогу, которую зацепили за пушку оснежения с одной стороны, и за противолавинную сеть – с другой. Там минимальные усилия для натяжения. Рассчитали провисы, которые даются при этом натяжении, убедились, что она проходит. И всё заработало.
– Эта камера полностью автономна? Как она питаются электричеством?
– От аккумуляторов.
– Быстро разряжаются? Тем более на холоде?
– Есть такая сложность. Но в тележке есть резервная схема, которую Влад Федоров придумал, на случай разряда основных аккумуляторов. Чтобы камера всегда могла вернуться на «базу»
– Как создаётся схема расстановки камер на Кубке мира? Это продиктовано неким документом, который идет от международной федерации. Или это инициатива хост бродкастера?
– У международной федерации есть минимальные требования. Но это просто как «договор о намерениях». Реальная расстановка камер – это совместный труд творческо-технической группы, исходя из опыта прошлых трансляций и существующих канонов показа, в данном случае горнолыжного спорта. А дальше мы выезжаем на место и в зависимости от нужных нам ракурсов и монтажных склеек выбираем места для камер. Постоянно согласуя эти места с федерацией на предмет безопасности установки камер в этом месте.
– Вы используете коптеры?
– Мы их используем для съемки красивых заявочных планов. Но в последнее время их использование сильно ограничено нормами безопасности полетов.
– Но лыжника, какое-то время может, вести этот дрон?
– Из современных дронов, нет. Не могут еще коптеры летать на таких скоростях и отдавать в прямом эфире картинку, устраивающую бродкаст. В лучшем случае очень общий план сверху или сбоку, но такой план не очень интересен искушенному горнолыжному зрителю.
– То есть он годиться только для общего плана?
– Ну почему «только»? Красивый заявочный план, с которого начинается трансляция – это визитная карточка: и места, и события, и графику повесить, и всю трассу показать. Если коптер выполнил эти задачи, считайте свои затраты он уже окупил.
