Александр Шариков, профессор департамента медиа факультета коммуникаций, медиа и дизайна «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ), академический руководитель магистерской программы «Менеджмент в СМИ»
1. Та часть медиаиндустрии, которая жестко завязана на рекламную модель, уже сейчас испытывает шок. Этот шок будет особенно заметным и драматичным в регионах, где основная часть рекламодателей – представители малого и среднего бизнеса, который в современной ситуации буквально терпит крах. Там снижение рекламных доходов может доходить до 90. Ожидается закрытие значительного числа небольших медиа-предприятий. Но несладко будет и крупным медиапредприятиям. Кризис носит глобальный характер, и крупные рекламодатели (как правило, это ТНК – транснациональные корпорации) тоже буду ужиматься. Ведь известна закономерность, что первое, от чего отказываются предприятия во время кризиса, это реклама. Крупная ТНК может сократить рекламные издержки и смягчить таким образом свои потери дохода на 1-2%, но для рекламной индустрии это может обернуться падением до 30%.
Как следствие, потребуется снижение издержек на самих медиапредприятиях. За счет чего? За счет всего того, на чем только можно сэкономить. Придется сократить доходы сотрудников, разного рода премии и дивиденды. Придется попытаться найти более дешевую аренду помещений и техники. Придется договариваться с банками о реструктуризации выплат по кредитам, если они есть. И много чего еще.
Однако я не ожидаю тотального закрытия СМИ. Они будут лихорадочно искать поддержку везде, где смогут. Повысится дотационная составляющая, причем как от государственных и муниципальных структур, так и внутри холдингов. Некоторые медиа-активы будут поглощены более крупными игроками, но выживут как действующие СМИ.
Выживут те, кто сможет перестроить работу сотрудников, избавиться от не очень компетентных «своих», пригласив более профессиональных многофункциональных «чужих».
Коротко: медиаиндустрия изменится кардинально, еще больше сместится в онлайн-технологии с минимизацией издержек.
2. Если говорить совсем обобщенно, то наиболее востребованными будут технологические решения с оптимальным соотношением «издержки / качество». Имеется в виду и качество производимого контента, и качество управления, и качество используемых технологий. Конкретно, это будет зависеть от типа и масштаба медиакомпаний, а также от тематического профиля и характера их деятельности.
Будет активно развиваться технологическая синергия в виде каких-либо пулов, объединений, партнерства и т.п.
Впрочем, во всем том, что касается технологий, прогнозирование их востребованности в ситуации турбулентности и почти предельно высокой энтропии – дело неблагодарное. Потому на этом и остановлюсь.
3. Формально основное место моей работы – Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ), факультет коммуникаций, медиа и дизайна, департамент медиа, где я занимаю должность профессора и являюсь академическим руководителем магистерской программы «Менеджмент в СМИ». Хотя параллельно я тесно сотрудничаю с целым рядом телерадиокомпаний.
Что касается университета, весь профессорско-преподавательский состав находится сейчас в ситуации сильнейшего стресса. Попытка перейти с привычного вида обучения студентов на онлайн-формы создаёт колоссальные трудности.
Пример. Сейчас на выпускных курсах проходят предзащиты дипломных работ (точнее, в современной терминологии – ВКР, то есть выпускных квалификационных работ). Что такое предзащита в онлайн-идеологии в таком вузе, как НИУ ВШЭ, на магистерской программе, где почти половина студентов из других стран? Студенты разъехались по домам и общаются с преподавателями через интернет из своих городов. И мы с коллегами слушаем их. Они показывают презентации, комментируют. Мы задаем вопросы, они отвечают. Если в обычных условиях ответ одного студента укладывается в интервал от 15 до 30 минут, то в онлайн-режиме это занимает в разы больше времени. Почему? Все очень просто. Везде разные мощности и качество телекоммуникаций, разная пропускная способность. А студенты подключаются то из Владивостока, то из Махачкалы, то из Иркутска, то из Донецка, то из Риги, то из Барселоны, то из Бангкока (Таиланд) и т.д. и т.п. Связь постоянно прерывается, мы вынуждены работать параллельно по нескольким каналам связи – от сотовой телефонной до Whatsapp, от Zoom до Skype. А это уже требует детального знания каждой из этих платформ. Но ведь мы работаем без технической поддержки – мы сами себе IT-специалисты. И это превращается в кошмар, особенно для людей гуманитарного склада и старой профессуры, которая не очень дружит с современными техническими разработками. Самый тяжелый случай – это когда после пяти-десяти попыток выйти на прямую связь студент решает записать свой ответ на видео и выложить его в интернет. Затем преподаватель просматривает эту запись и в письменном виде делает замечания. То, что на устной защите занимает 15 минут, теперь занимает более часа, а то и двух, если замечаний много.
Невозможно дистанционно проводить контрольные работы – только примитивные тесты. И то, мы же не знаем, списывает студент ответы или нет. Думаю, что найдется немного студентов, которые будут выполнять задание, никуда не подглядывая. Так рушится контроль знаний. Следовательно, снижается качество обучения, и те студенты, которые приняты на платные места, могут задать вопрос: а насколько адекватна их плата за такое обучение? Не слишком ли она велика?
Теперь о медиакомпаниях. Все, кого можно отправить на дистанционный режим, отправляются туда руководством без всякого сожаления. Но возникают и трудности. Так, многие сотрудники московских компаний (не только СМИ) сами родом из других мест, а в Москве снимают жилье, часто очень скромное. Я столкнулся с тем, что у некоторых из них дома не оказалось компьютеров, способных работать с профессиональным ПО. Кому-то руководство выделило такие компьютеры, но тут другая беда – нашлись люди, у которых не оказалось даже мебели, например, стола для того, чтобы установить на нем компьютер. Пришлось предоставлять таким сотрудникам столы и стулья из офисов. Вот до чего доходит.
Не все психологически выдерживают работу дома. Недавно получил смс-сообщение от одного интернет-аналитика. Он написал: «Очень хочу в оффлайн!» Прямо-таки крик отчаяния. Добавьте к этому присутствующих дома детей, которые хотят, чтобы папы и мамы им уделяли внимание, других домашних. Работать намного сложнее. Производительность падает.
Телевизионная картинка ухудшается, когда ведущие работают не из студии, а из дома – ощущение дилетантства. Профессионализм куда-то уходит.
И последнее. Переход на дистанционный режим часто нарушает производственные цепочки и вносит больше «шумов» (используя терминологию теории информации), что, в конечном итоге, ухудшает информационное и управленческое качество в деятельности организаций. Вот что мы имеем. Надолго ли?
