Интервью с главным технологом телеканала «НТВ» Андреем Друккером (ТКТ 07/675 2016)
– Ваша семья имеет отношение к телевидению? Чем занимались Ваши родители?
Мама вела редакторскую деятельность на телевидении, отец практически всю жизнь проработал в «Останкино» в должности начальника технического отдела. Он очень известен в телевизионной среде как разработчик некоторых технических решений.
Интерес к телевидению у меня возник в детстве – пионерский лагерь ТТЦ «Останкино» свел меня с телевизионной техникой. Каждое лето в этом лагере отдыхали дети сотрудников телецентра. Там была студия, где можно было посмотреть телевизионное оборудование – оно было старым, но вполне работоспособным. Мое обучение продолжилось в Московском техническом университете связи. Выбор места работы произошел сам по себе, естественным образом.
– Какую специальность осваивали в институте?
«Управление на объектах связи». С детства мне было интересно все, что связано с техникой, практически любой, особенно автомобилями, но телевидение все-таки взяло верх.
– Отец как-то влиял на выбор профессии?
Нет, конечно. Скорее как пример – для меня он был большим авторитетом. Если бы я интересовался, к примеру, медициной, никто в семье не выступил бы против моего решения стать врачом.
– Куда Вы попали после института?
Мой путь к телевидению был очень длинным. Трудовая деятельность началась в компании «Видеокосмос», совместном предприятии «Роскосмоса» и Главной редакцией информации. Они производили документальные видеофильмы о российской космической программе и работали с архивными материалами. Шел 1991 год, мне было 17 лет, и моя работа заключалась в том, что я носил кассеты из здания в здание в «Останкино». Мне это быстро надоело, и я самостоятельно изучил монтаж на паре Betacam, выступал в роли монтажера, мне очень нравилась эта работа. Я много монтировал и даже делал монтаж для некоторых документальных фильмов, в том числе «Александр Солженицын» Станислава Говорухина, который показал «Первый канал» в 1992 году. Я очень гордился своей фамилией в титрах.
– Вы все время совмещали учебу и работу?
Я учился заочно, поэтому совмещать работу и учебу было легко. Мой отец считал, что в 17 лет человек должен быть самостоятельным и не сидеть на шее у родителей. В дальнейшем мне это очень помогло. Мои институтские товарищи, учившиеся на очной форме обучения, окончив институт связи, столкнулись на работе с определенными сложностями, так как фундаментальное образование, которое дает наш университет, не всегда можно применить к прикладной ситуации, которая существует на рынке. Требуется опыт, иногда даже многолетний, чтобы понять какие-либо технологии. У вас есть фундаментальные знания, вы понимаете основу многих процессов, однако вам нужно многое учить заново. Хотя бы по причине того, что технологии за какие-нибудь пять лет уходят далеко вперед. Особенно это стало заметно с середины 90-х годов.
– Как долго Вы проработали в этой компании?
Около полутора лет. Я был монтажером, затем стал инженером ТЖК в ВПТО «Видеофильм» в Сокольниках. Почти год ездил с камерой на съемки, заряжал аккумуляторы, таскал штатив, настраивал камеру.
После этого пошел работать в сервисный центр Sony по обслуживанию профессиональной видеотехники. С 1993 по 1998 год, с некоторыми перерывами, я работал в этой компании. Иногда возникали некие внештатные работы, вроде инженера на «Играх доброй воли» в Санкт-Петербурге. Довольно ценный опыт.
В 1994 году я прошел очень полезную школу – ABC Sports. Приходилось работать по 15–16 часов в день. Российское время не совпадает с американским, эфиры шли вечером, а готовились в утреннее время, во время спортивных мероприятий на этих играх.
В 1995 году смонтировал студию для прямых эфиров в Назрани. Вот уж что точно сложно забыть – от момента поисков грузовика с оборудованием, который потерялся в Минеральных Водах, его сопровождения и переговоров с различными структурами (в этом регионе в то время было очень неспокойно) до момента выхода в эфир из этой студии президента Ингушетии Руслана Султановича Аушева. В 24 года это очень серьезная задача.
В начале 1998 года мне поступило предложение поработать в компании Biz-TV в качестве технического директора. Тогда эта организация была довольно маленькой, однако уже в то время было понятно, что она станет компанией MTV Russia – шла активная подготовка к началу вещания. Нас отправили на стажировку в Нью-Йорк. Огромный трансляционный центр находился за городом. Владельцем бренда MTV являлась компания Viacom, богатая на тот момент организация, которая могла позволить себе проведение экспериментов с разными форматами. Ведь 1998 год можно назвать временем неопределенности форматов. Существовали три лидера в этой сфере, пытавшихся придумывать свои ленточные цифровые форматы и предлагать их – это компании Sony, Panasonic и Ampеx. Мы привыкли к Betacam, Betacam SP, Digital Betacam и Betacam SX. В их случае это были гигантские цифровые кассеты с роботом, который стоял в огромном помещении и круглосуточно транслировал каналы Viacom. Все это казалось другим миром из-за своей необычности. Однако спустя время такие форматы умерли сами собой.
Как ни странно, своей заслугой в должности технического директора MTV считаю то, что я не пустился в погоню за передовыми промежуточными форматами, и канал остался на Betacam SP дожидаться безленточных технологий. Это было вполне осознанное решение, согласованное с акционерами компании. С 1998 по 2004 год существовала полная разноформатица, не было понятно, какой формат пойдет. Можно было поэкспериментировать за деньги акционеров, но MTV являлся не очень богатым каналом, финансы не позволили. За время моей работы на MTV у нас состоялось два переезда из разных зданий, строительство цифрового плей-аута питерской фирмой «ДИП». Затем она трансформировалась в канадскую компанию Skylark. С момента установки их система отработала порядка 10 лет без серьезных замечаний; позволила каналу MTV делать серьезное графическое оформление в режиме онлайн, управлять им. Такого рода эксперимент оказался удачным.
На канал MTV я пришел с самого начала его строительства – вся работа техсредств находилась в зоне моей ответственности. Я отработал там 8 лет. В 2006 году началась подготовка к продаже, так как канал MTV в основном своем виде являлся инвестиционным проектом. Деньги вкладывала американская компания Russia Partners, это очень большой инвестиционный фонд. Управляющим и крупнейшим частным акционером был Борис Гурьевич Зосимов. Спустя 8 лет инвесторы начали искать покупателя. Им стала российская компания «Проф-Медиа». Примерно в этот момент я получил предложение от Александра Сергеевича Орджоникидзе перейти на канал «РЕН ТВ». С ним мы были немного знакомы по его предыдущей работе на «НТВ+», поскольку канал MTV взаимодействовал с «НТВ+» как с вещателем. Мне понравилось предложение, так как я увидел возможность собственного роста, потому что у канала MTV концепция очень узкая, это нишевый канал. Основной особенностью и существенным плюсом MTV, в отличие от больших каналов, была необходимость решать очень сложные задачи в минимальные сроки с минимальными деньгами, это очень пригодилось впоследствии, особенно в моменты кризисов. Организовать трансляцию, сделать прямые эфиры с Америкой и так далее – на все это отводилось очень мало средств, и почти все делалось руками и мозгами инженерного персонала этого канала.
– У Вас была большая команда?
Нет, не очень, порядка 50 человек. В это число входили и люди не совсем технические, к примеру, операторы, осветители и так далее. Если говорить об инженерном персонале, который занимался непосредственно техническим обеспечением канала и разработкой схем, то их было около 4–5 человек и примерно 35 человек сменного персонала – инженеры аппаратных монтажных, спутниковые инженеры и тому подобное.
MTV можно считать очень хорошей школой, потому что мы все были молоды (средний возраст сотрудников не превышал 35 лет). Работа не воспринималась как формальность, была практически частью личной жизни. Люди работали по много часов в сутки, и никто не считал это какой-то обузой. К нам часто приезжали американцы – смотреть, как операторы снимают анимированные промо на обычные камеры ТЖК по кадру. Это очень кропотливый, тяжелый труд. Подавляющее большинство роликов, выходивших на MTV, снимали именно таким образом.
На «РЕН ТВ» технологическая служба организована более серьезно. До меня там работал сильный руководитель Владимир Ярема – на рынке он считался достаточно мощным специалистом, особенно в области связи. Мне было 33 года, а средний возраст работников «РЕН ТВ» был существенно выше, чем на MTV. Пришлось потратить достаточно времени, чтобы завоевать авторитет у людей, потому что основной задачей стала не перестройка существующего рабочего процесса, а нахождение общего языка и подхода к устоявшемуся коллективу. Я был совершенно чужим человеком для них. Отчасти я их понимаю – всегда, когда человек долгое время работает на каком-то предприятии или над каким-то проектом, и вдруг появляется новый сотрудник, это воспринимается с некой настороженностью. Зачастую вновь пришедшие люди любят рассказать, насколько плохо здесь все устроено и как теперь будет хорошо. Я не сторонник такого подхода. Считаю, что прежде, чем сделать вывод о неправильности чьих-либо действий, нужно посмотреть чуть шире. Почти всегда есть какие-то нюансы, с которыми связано то или иное техническое решение. Некоторые вещи иногда кажутся очень простыми, и ты не можешь понять, почему они оказались невыполненными. Всегда есть подводные камни, скрытые от беглого взгляда. Какое-то время после вступления в должность я потратил на то, чтобы вникнуть в некоторые процессы, которые там происходили. Было достаточно вещей, которые можно было поменять, чем я и занимался.
– Какую главную задачу сразу сформулировал перед Вами генеральный директор?
Оптимизировать техническую службу. Она была несколько зарегулированной. У меня оказалось около 4–5 заместителей, имеющих должность «заместитель технического директора», что не очень верно. На тот момент количество руководителей превышало количество людей, реально выполняющих руководящие обязанности. Пришлось оптимизировать состав, распределять обязанности людей. Первой задачей, которую я поставил перед собой, стала оптимизация численности без потери функционала. Также потребовалось увеличить зарплатную составляющую сотрудников, на которых лежал большой объем проектных задач и которые физически выполняли работы, при этом минимизировать количество руководителей. Я считаю, что все прошло довольно успешно. Спустя год-полтора сотрудники, оставшиеся работать после моего назначения, стали более конструктивно смотреть на то, что и как я делаю, рабочие процессы ускорились.
Еще одной исторической проблемой канала можно назвать отсутствие эффективной коммуникации между техническими и творческими сотрудниками. Это было настолько серьезно, что решение любого вопроса сводилось к долгой официальной переписке и утверждению, что существенно влияло на работу компании. Первое время приходилось тратить на какие-то психоаналитические беседы между теми и другими, чтобы убедить их нормально контактировать и взаимодействовать друг с другом. Для меня это было дико, так как на MTV формальная сторона дела была практически сведена к нулю, и все общение было неформальным. Многие задачи решались очень быстро именно по этой причине – не существовало никакой конкуренции между заказчиками и исполнителями.
– Вы пришли на «РЕН ТВ» один или со своей командой?
Вначале я пришел один. Неизбежно появлялись люди со старой работы, но это было не тотально, а очень точечно и уж точно не происходило по причине знакомства, а скорее знания их профессионализма. Эти люди влились в существующий коллектив без каких-либо проблем и конфликтов, что лишний раз говорит об их профессиональных качествах. Работа с новым коллективом важна, так как хороший руководитель должен уметь управлять не теми людьми, с кем привык работать, а теми, кто его окружает в данный момент. Естественно есть исключения, но их необходимо минимизировать.
Итак, спустя два года техническая служба «РЕН ТВ» стала практически единым коллективом, готовым выполнить любую задачу. Два года назад, когда перед нами поставили задачу переехать в новое здание, весь комплекс работ, начиная от поиска здания и заканчивая функциями генподрядчика, выполнили сотрудники «РЕН ТВ».
– Вы занимались поиском заранее?
Да. В старом здании нам просто физически не хватало места. Поэтому с 2010 по 2014 год я просмотрел все здания в Москве, которые могли бы подойти как телецентр. Все известные риэлтерские компании вроде Knight Frank, Colliers, S.A.Ricci сотрудничали с нами, и мы ездили смотреть несколько зданий в месяц. Мы видели много объектов, но нам подходили лишь единицы. В здании на Зубовском бульваре, где находился офис «РЕН», с момента основания располагалось издательство «Прогресс», в итоге «РЕН» переехал в не менее историческое здание – завод ЗВИ у метро «Серпуховская». Выбор сделали, исходя в основном из производственных потребностей (энергетика, пространства для организации студий, высокая несущая способность здания, транспортная доступность и так далее).
– У РЕН ТВ есть свои субканалы или под этим брендом только один канал?
Только один канал. Сейчас планируется к выпуску несколько версий REN TV International. Там колоссальное производство собственных новостей – это очень емкий ресурс. В последнее время количество новостей увеличилось, и каналу перестало хватать места для новых сотрудников.
На новое место мы частично перенесли оборудование, что-то построили заново. Было сложно подготовить для переезда всю технологическую базу канала, которая включала в себя инженерные системы и телевизионный аппаратно-студийный блок.
– Кто вел этот проект?
Работали несколько подрядчиков. Аппаратно-студийный блок готовили признанные лидеры на рынке – компания «ОКНО-ТВ», плей-аут делал Skylark. Компания могла поставить Harris, признанного лидера на рынке, но опыт прошлых пяти лет показал, насколько удобна разработка Skylark – достаточно гибкое решение за вполне доступные деньги. Старая система, существовавшая на «РЕН» до Skylark, каждый день давала сбои. Канадцы же отработали щесть лет, за это время не случилось ни одной существенной накладки, которая повлияла бы на эфир. Были мелкие замечания, но в целом резервирование построено таким образом, что перерывов в вещании не возникало. Количество отказов было настолько незначительным, что не нашлось никаких причин пробовать что-то новое и дорогое.
С переездом «РЕН ТВ» программная политика осталась прежней. Изменился только адрес и некая часть технологий, которые существовали исторически, и не было смысла их развивать. Никаких сверхъестественных задач никто не ставил, смысл деятельности канала не поменялся. Стояли задачи построить большие студии, сделать запас с точки зрения серверных площадей для возможного расширения и запас для расширения плей-аута, чтобы при положительном решении канал мог выпускать дополнительные тематические каналы, так или иначе связанные с существующим эфиром.
– А сейчас там самодостаточная система, на Ваш взгляд?
Абсолютно. Даже если убрать техническое руководство канала, то персонал самостоятельно продолжит свою работу, и вещание канала не остановится – он будет работать в обычном своем режиме. Если бы это было не так, то меня и всю техническую службу канала нужно было уволить давно. Мне кажется, если все держится на ежедневной работе руководителя, то его надо выгонять, так как система должна быть самодостаточной.
В 2010 году я попал в серьезное ДТП и выбыл из строя практически на год. Меня буквально собирали по кусочкам. Первые полгода я вообще никак не участвовал в работе компании. И то, что все это время она спокойно работала без сбоев, без каких-либо ЧП – лишнее подтверждение того, что работа технологической службы выстроена очень правильно. Работа не замыкалась на одном человеке, существовали промежуточные инстанции, на которых решались разные вопросы. Наша работа делится не только на инженерную, но еще и на управленческую. Я считаю достижением то, что за это время компания работала автономно, и это существенно не повлияло на эфир канала.
– Но все-таки Вы решили уйти?
Я ушел, выполнив все поставленные передо мной задачи. Осталась текущая деятельность, в которой мое участие в течение последних двух лет стало не очень значимым, учитывая, что практически все эти два года были посвящены строительству студий и технологического комплекса. Я занимался проектом переезда. После того как проект завершили, возвращаться к рутинной работе было не очень интересно.
Я увольнялся по собственному желанию. К тому же к этому моменту генеральный директор «НТВ» Земский Алексей Владимирович искал главного технолога на проект нового комплекса «НТВ» – можно сказать, все совпало. А учитывая, что это совсем не рядовой проект, я не раздумывая решил присоединиться к команде «НТВ» по любезному приглашению ее руководства.
– Что Вы можете сказать о новом проекте «НТВ»?
Наверное, это самый крупный реализующийся проект за последние 15–20 лет в России, да и не только в России. Быть частью этого проекта – очень серьезный уровень. Очень большой объем работ уже проделан, здание находится в фазе подготовки к отделочным работам.
ТВ-проект сейчас – в стадии начала согласования технологических решений, я один из участников этого процесса. Проект очень большой, телекомпания «НТВ» потратила много времени на то, чтобы довести его до текущего состояния. Построить такое здание, совместить современные требования к телепроизводству – не рядовая задача.
– Здесь будет находиться только команда «НТВ»?
Пока это обсуждается. Было бы разумно совместить ряд технологических функций. Но на этот вопрос лучше ответит «Газпром-Медиа» или руководство «НТВ». Какой-то функционал, возможно, будет совмещен.
