Интервью с Денисом Выходцевым, генеральным директором VTV Broadcast & Production (Казахстан).
– Где и в какой семье Вы родились, кем были ваши родители?
– Я родился в Петропавловске Североказахстанской области – на границе с Россией, между Омском и Курганом. В обычной семье, мама – инженер, папа – строитель.
– Как Вы в школе учились?
– Был хорошистом.
– Когда у Вас появилась тяга к журналистике, телевидению?
– С журналистикой я никогда особенно не был связан, но на радио попал в 4-м классе. Со мной за одной партой сидела девочка, чьи родители работали звукорежиссерами на казахской радиостанции, и она позвала меня вместе с ней вести передачу. Если в Советском Союзе была «Пионерская зорька», то у нас она называлась «Пионерская искорка» – такая петропавловская детская программа.
– Это чистой воды журналистика.
– Там были тексты, которые мы читали. Мы не делали никаких сюжетов, не брали интервью, просто-напросто были дикторами.
– Как долго Вы были звездой радиоэфира?
– Год-полтора это длилось, достаточно долго. Потом были кратковременные встречи с телевидением в разных детских театрах, хорах и т.д. Мы ходили на Новый год на телевидение, принимали участие в программах – такая обыкновенная детская творческая деятельность.
– Как происходил выбор университета?
– Я всегда хотел быть учителем. И это желание появилось в 5-м классе, во время первого урока биологии. У меня почему-то получился хороший препарат кожицы лука, где были живые клетки, и тогда я для себя решил – хочу стать учителем биологии.
Школу я не заканчивал, а поступил в лицей при педагогическом институте – в то время открывались новые формы учебных заведений. После него без экзаменов поступил на биологический факультет университета, его и закончил. Профессия моя по диплому – преподаватель биологии и информатики в школе.
МОЯ Профессия – преподаватель биологии и информатики в школе.
– А в каком городе получили высшее образование?
– Тоже в Петропавловске.
– Там есть университет?
– Когда Казахстан стал независимым государством, все институты стали университетами, все доценты – профессорами и т.д.
– Во время учебы подрабатывали?
– Да, стал работать прямо с первого курса. Меня оформили лаборантом кафедры физики, но я занимался звуком и светом в концертном зале университета. Ректор мне тогда сказал: «Ты первый, кто на первом курсе был принят на эту должность, обычно на один год мы на нее брали студентов с четвертого курса». А мне посчастливилось два года там поработать.
Почему я захотел? Там был студенческий театр, мне это было интересно, и я параллельно увлекся звукорежиссурой. Спустя год, на втором курсе, я уже работал в городском драматическом театре, тоже звукорежиссером.
– Вы решили в раннем возрасте быть учителем биологии, поступили на эту специальность – и вдруг Вас приняли на работу звукорежиссером. Как это получилось?
– Я начал свою телевизионную деятельность с театра. Студенческий театр стал плодотворной почвой для профессионального развития, и в итоге тяга к творчеству и звукорежиссуре победила желание стать преподавателем биологии и информатики.
– Это были 90-е годы?
– 94-98 годы.
– По логике вещей Вы должны были пойти в армию.
– Должен был пойти, но пошел учиться.
– Вы стали звукорежиссером в драматическом театре. Чем Вы занимались, каков был объем работы?
– В театре немножко другой график – не такой, как у всех обычных людей. Там репетиции с 11 утра до обеда (где-то до 14 часов), затем перерыв, а вечерние спектакли проходят с 18 до 23. Я успевал ходить на первые две пары, потом бежал на репетиции, а вечером приходил и уже вел спектакли.
Я успевал ходить на первые две пары, потом бежал на репетиции, а вечером приходил и вёл спектакли.
– Когда Вы пришли, там был звукорежиссер?
– Конечно, там был цех, была заведующая музыкальной частью Наталья Всеволодовна Томашук, был звукорежиссер Сергей Павлович Бубело – мои первые наставники по звукорежиссуре, ученики российского звукорежиссера Бориса Фильчикова, который озвучивал известные советские мультфильмы.
– Как долго Вы проработали в театре?
– Около трех лет. Получилось так, что я закончил работать в театре примерно через пару месяцев после окончания университета. Потому что параллельно в мою жизнь ворвалось телевидение: сначала я делал звук для рекламы и занимался производством рекламных роликов, а уже после пришел работать на телеканал в родном Петропавловске.
– Как оказались на телевидении?
– Пришел директор телеканала в театр и попросил моих коллег помочь в производстве рекламных роликов. На что они ответили: «Мы немного заняты, но вот есть мальчик – пожалуйста, он будет все это делать». Так я и попал на телевидение.
– Что это был за канал?
– Местный телевизионный канал, который в то время ретранслировал «ТВ-6». Сейчас он называется Муниципальный телерадиоканал (официально он запустился в 1999 году и до сих пор существует).
– На канале работали звукорежиссером?
– Изначально занимался звукорежиссурой и комплексным производством рекламных роликов, а уже в 1999-м сфокусировался на новостных программах и собственном продакшне – в тех объемах, которые на тот момент были возможны на региональном телевидении.
– В каком качестве делали новости и программы?
– Я сочетал в себе множество функций: и кнопки нажимал, и с ведущими работал над интонацией, и монтировал новостные сюжеты, и выдавал материалы в эфир – в общем, отвечал за весь цикл производства.
– Кроме работы в кадре?
– Да, в кадр меня уже не тянуло в то время.
– Как долго Вы работали на этом канале?
– Недолго, всего год. Понял, что сделал все, что мог для канала на тот момент, и появилось параллельное предложение: стала развиваться региональная сеть «Русского радио» в Казахстане. Меня и моего коллегу с телеканала позвали запустить региональную радиостанцию, организовать рекламную службу в городе. Потом мы открыли и «Европу Плюс», сделали то же самое в городе Кокшетау, запустили еще один телеканал.
мы открыли и «Европу Плюс», сделали то же самое в городе Кокшетау, запустили еще один телеканал.
– Какой канал Вы открыли?
– TVLine, который сейчас называется «Первый северный». Там было все: от санитарных расчетов по подвесу антенны до полного сбора всех аппаратных.
– Это был первый большой опыт работы телевизионным инженером?
– Да.
– Кто делал проект?
– Я.
– Не имея опыта?
– То же самое до этого проекта я уже сделал на муниципальном канале. Конечно, помогали московские интеграторы – давали советы, подкидывали схемы, – я все внимательно читал, изучал. Тогда уже был Интернет, между прочим, и было три пользователя в городе, двумя из которых были мы на телеканале.
– Сколько Вы проработали в телерадиокомпании?
– Три года.
– Какая была Ваша финальная должность?
– Технический директор.
– И куда Вы ушли?
– Был маленький поворот в Екатеринбург к господину Грахову. Я пытался с ним работать по каналу ТВЦ, но когда мы не сошлись по финансовым условиям, я решил перейти к Кумышу. У него тогда было региональное MTV в Екатеринбурге. Пробыв там пару недель, я получил новое предложение – поехать в Алма-Ату на проект, который тогда назывался Superstar.kz – аналог популярного британского музыкального шоу Pop Idol компании Fremantle.
Так, начиная с 2003 года, я начал заниматься музыкальными шоу, и в моей жизни произошел дауншифтинг – на протяжении года я работал инженером и звукорежиссером в монтажной аппаратной.
в 2003 году я начал заниматься музыкальными шоу, и в моей жизни произошел дауншифтинг – на протяжении года я работал инженером и звукорежиссером в монтажной аппаратной.
– В какой компании?
– Компания называлась Orange Point и она делала программы для «Первого канала – Евразия».
– Сначала Вы поехали в Россию – не получилось, потом в Алма-Ату. Как все это обустраивалось с точки зрения быта?
– Мне было 25-26 лет, и жил я обыкновенно – снимал квартиры.
– Но немногие готовы подняться и поехать в никуда…
– Пришло понимание того, что в родном Петропавловске я достиг своего максимума: директором я бы не стал из-за амбиций существующих руководителей, а как технический директор себя полностью реализовал. До сих пор на канале все работает по первоначальным схемам, может, только за рядом нескольких исключений.
За плечами были четыре радиостанции, два телеканала, из каждого утюга звучали моя реклама. Что было еще нужно? Поехать в другое место. Москва для меня была слишком большой, хотя у меня всегда там было множество коллег, а Алма-Ата показалась тихой гаванью – мне комфортно здесь и в настоящее время.
– Вы приехали в эту компанию. Как развивалась карьера дальше?
– Когда сезон музыкального проекта закончился, я устроился на «Хабар» инженером. Там проработал около девяти месяцев и понял, что работаю только я, а все остальные аппаратные отдыхают. Тогда я все делал быстро и качественно, плюс, выполнял работу звукорежиссера, поэтому режиссеры, которые приходили ко мне на монтаж были крайне довольны и просились ко мне в аппаратную. В то время я параллельно занялся собственным бизнесом с коллегой из сферы телекоммуникаций.
У нас есть компания, которая до сих пор работает и занимается IP-телефонией, предоставлением местных линий связи, доступа в Интернет и т.д. В 2011 году, когда мы заработали определенную сумму, решили приобрести ПТС и добавить в наш портфель еще одну услугу – телевизионное производство, – то, что я люблю делать и чем занимался практически всю жизнь.
– ПТС – это дорогая история.
– Да, дорогая. Но мы приобрели не новую, а бывшую в употреблении ПТС. Купили ее в Германии – хорошая машина, до сих пор на ней работаем. Правда, уже «переобули» ее в HD.
мы приобрели не новую, а бывшую в употреблении ПТС. Купили ее в Германии – хорошая машина, до сих пор на ней работаем. Правда, уже «переобули» ее в HD.
– Когда «переобували»?
– Два года назад мы начали, примерно за пару месяцев ее перестроили сами. Теперь продолжаем работать в HD, потому что в SD продакшн уже никакие каналы в стране у нас не принимают.
– Проект, ТЗ Вы сами готовили или с помощью системных интеграторов?
– Нет, полностью мы сами.
– И монтаж тоже?
– И монтаж мы с инженером вдвоем сделали. Машина, которую мы взяли в Германии, была изготовлена Broadcast Solutions еще в 90-х годах. Она была очень грамотно и качественно собрана, но по схеме мы изъяли какое-то неактуальное оборудование: спутниковые приставки, DVD-плеер, рекордер и пр. Просто убрали лишний кабель, который там был еще со времен компонентной разводки, положили новый, существенно облегчили саму машину, облегчили электрическую нагрузку – сделали примерно то же самое, только свеженькое и чистенькое.
– Что входило в Вашу зону ответственности, когда открыли свой бизнес?
– Я занимался развитием телекоммуникационной сети – построением узлов связи на местах, и финансовыми вопросами. У нас казахстанская компания, мы подключены к «КазахТелеком» во всех регионах.
– А Ваш партнер?
– Мой партнер занимается развитием сети, идеями, продуктами, продажами.
– Вы по-прежнему вдвоем?
– Да, по-прежнему вдвоем.
– А как он относится к тому, что Вы увлеклись телевидением?
– Ему это тоже всегда нравилось. Он мало этим занимается и вообще сейчас на некоторое время уехал в Канаду. Но он всегда смотрит все, что мы делаем, очень увлеченно к этому относится.
– Когда Вы купили ПТС, как стали получать заказы?
– Все это было от музыкальных шоу. Вообще идея приобрести ПТС появилась, потому что, когда мы делали первый сезон «Х-Фактор», поменяли три машины во время прямых эфиров.
В то время государственные каналы не гарантировали предоставление ПТС, даже если ты поставил бронь на машину: вдруг что-то случается с президентом или с правительством, машина снимается и едет туда, а мы остаемся с другой машиной, либо было у нас десять камер – стало шесть.
Я понимал, что у нас есть некоторые средства, которые можно инвестировать, и поговорил с продюсерами, которые занимались этими шоу. Тогда я спросил: «Если привезу свою машину, могу получить эксклюзив?» Они ответили: «Конечно, мы бы хотели, чтобы так было, потому что в такой сложной ситуации находимся».
Мы приехали – сразу получили «Х-Фактор», там же было и танцевальное шоу, потом последовала «Фабрика звезд», появилась и наша первая спортивная трансляция (Чемпионата мира по бенди из высокогорного спортивного комплекса «Медео»). Так мы и стали обрастать заказами. Быстро распространялись слухи, что появилась еще одна машина – и появилась работа. Достаточно много снимали в SD.
Я понимал, что у нас есть некоторые средства, которые можно инвестировать,
– Эти контракты в основном сохранены?
– Да, по-прежнему музыкальными и вообще масштабными и сложными проектами занимаемся мы. Появилось большое количество продакшнов, которые забрали некоторую долю рынка, но если нужно что-то большое и сложное – обращаются к нам, в VTV Broadcast & Production.
– И сколько в год больших и сложных проектов в Казахстане?
– Мне трудно строить прогнозы, но каждый год что-то возникает. В прошлом году прошел Чемпионат мира по хоккею, мы съездили в Астану, поработали с HBS – очень приятный, отличный контракт, замечательные люди, хороший продакшн у нас получился.
Мы занимались организацией трансляции соревнований по водному поло; начинали делать матчи УЕФА в 2013 году по всем стандартам, которые привнес УЕФА в нашу страну. Но теперь этим занимается телеканал «Казахстан», получивший права на трансляцию. Какие-то проекты у нас всегда есть!
– А телевизионные шоу остались?
– Наши регулярные телевизионные шоу – это «Х-Фактор», «Голос». То, что производили, продолжаем делать каждый год. И это обеспечивает нам стабильность.
– Каким Вам видится дальнейшее развитие компании в области телевидения? Что планируется в обозримом будущем?
– Все развитие завязано на модернизации нашей машины, в которой еще много чего не хватает, в том числе такого дорого оборудования, как объективы и серверы видеоповторов. Мы же не государственная компания, поэтому тратим на апгрейд исключительно свои деньги. Но надо сказать, что вендоры к нам относятся хорошо, мы со многими дружим, они помогают и специальными прайсами, и советами, и взаимодействием.
Мы же не государственная компания, поэтому тратим на апгрейд исключительно свои деньги.
– А с какими вендорами в основном сотрудничаете?
– С немецким офисом Ikegami, конечно же, в первую очередь. В нашей машине жили только камеры Ikegami. Другие наши уважаемые партнеры и большие друзья – это EVS с Егором Бояркиным, Fujinon с Алексеем Рябовым.
– Последний апгрейд машины был в 2018 году?
– Апгрейд был в 2018-м. А, например, последние два объектива мы купили полгода назад у Fujinon. Пульт мы купили вместе с апгрейдом у EVS. Что касается камер Ikegami: взяли сначала восемь и примерно год назад докупили еще две, но планируем отстроиться до 12 – думаю, на следующий год это должно случиться.
– Все мечтают уйти в IP ПТС. Какие у Вас идеи?
– У нас все еще есть вопросы по задержке в IP-среде. Как только они будут решены глобально, начнем думать об этом. Пока SDI более чем устраивает казахстанский продакшн.
– Что Вы считаете своим главным достижением в карьере?
– Главного достижения еще нет. Надеюсь, главное я еще сделаю в будущем. Подводить итоги рано. Я очень счастлив, что в моем окружении есть люди, которые считают, что я их чему-то научил.
– Как сложилась Ваша жизнь вне офиса?
– Я люблю путешествовать, и, пока не было пандемии, достаточно активно этим занимался, но сейчас надо немножко подождать.
– Предпочитаете путешествия комфортабельные или экстремальные?
– Комфортабельные. Я не похож на экстремала: несколько раз перестраховываюсь, прежде чем что-то сделать. Экстремальные карусели, конечно, были в моей жизни давно, но, после того как их попробовал, решил, что лучше не рисковать.
У нас была идея проекта о том, как человек может потратить миллион.
– Вы человек плоть от плоти телевизионный и любите путешествовать. Не было идеи предложить кому-то шоу типа «Орла и решки», но уже в Казахстане?
– Помимо меня еще столько умных людей, которые уже сделали аналог «Орла и решки» в Казахстане. У нас была идея проекта о том, как человек может потратить миллион. Концепция отчасти перекликается с «Орлом и решкой», но пока мы это держим в заготовке для некоторых каналов. Сейчас еще есть чем заняться!
