Интервью с Виктором Балакаевым, техническим директором «Первого канала Евразия» (Казахстан).
– В какой семье вы родились, кто ваши родители?
– Я из простых, можно сказать, из крестьян. Мама у меня в прошлом медик. Позже, когда мы из поселка переехали в город, она кардинально сменила профессию – стала поваром, работала в ресторанах, на пенсию вышла тоже поваром. С отцом мама не жила, так что я рос без него. У меня есть два старших брата, в семье нас трое.
– Где вы родились?
– Родился я в Казахстане, Алматинская область, Джамбульский район. Был такой поселок Горный, теперь Матыбулак. Оттуда я уехал в Алматы в 86-м году, после смерти деда.
– Вы переехали в Алматы всей семьей?
– Да, конечно, всей семьей.
– В школе вы уже учились в Алматы?
– До 10 лет я учился в поселке, закончил там начальную школу, а в пятом классе я уже доучивался здесь, в Алматы.
– Вы хорошо учились в школе?
– Были предметы, которые я любил, но у меня всегда хромал русский язык. По математике, истории и другим предметам всегда были «пятерки», все было замечательно, но по русскому у меня были «тройки», как это ни печально. Позже все встало на свои места, уже не в школе, потому что в школе у меня возникли другие интересы – я стал заниматься спортом, появилась тяга к технике – здесь, в Алматы, в поселке таких возможностей не было.
В школе у меня возникли другие интересы – я стал заниматься спортом, появилась тяга к технике – здесь, в Алматы, в поселке таких возможностей не было.
Подавал надежды в спорте, после того как мы переехали, но ни в одной школе олимпийского резерва в Алматы я не мог себя найти, потому что привык к своему тренеру. Потом сменил направление: из легкой атлетики ушел в вольную борьбу, затем снова искал себя, занялся пулевой стрельбой – в общем, направлений было много.
В 90-м году я поступил в специализированное профессиональное техническое училище, был экспериментальный набор на курс по специализации «Радиомонтаж аппаратуры и приборов». Когда закончил училище, давали целевое направление на поступление в техникум, но, так как я его оканчивал после развала Союза, моя профессия уже практически не была востребована. Проходил практику на Казахском радиотехническом заводе, Алматинском электротехническом заводе, нас уже готовы были трудоустроить, но после того, как мы получили дипломы, начались сокращения, закрытие заводов. Сами помните это время: кто-то подался в коммерцию, надо было выжить. Старшие братья служили в армии.
– А вы?
– Меня не забрали, так как двое служили.
– Каким видом легкой атлетики вы занимались?
– Гимнастика.
В 90-х, когда я был не востребован как радиомонтажник электронной аппаратуры и приборов, занялся реставрацией мебели.
– Почему вы пошли в ПТУ, а не в институт или колледж?
– На тот момент колледжа еще не было, был техникум, а в институт принимали только после 10 класса. После 8-го класса в СПТУ был ускоренный курс обучения – два года. СПТУ закончил очно. Так как мы без отца росли, два брата в армии, мне нужна была профессия, чтобы дальше учиться на заочном отделении и работать.
– Как у братьев судьба сложилась?
– Все замечательно. Средний брат – ресторатор. В армии служил поваром, закончил старшиной, служил на Байконуре. У него свой бизнес в системе общепита. Старший брат был всегда для нас двигателем и примером, мы хотели быть такими, как он. В армии служил под городом Горьким, потом попал в Даурию, Забайкальский военный округ, на стыке китайской и монгольской границ. Он попал в артразведку, после армии связал жизнь с энергетикой.
Я обучился ремеслу краснодеревщика, реставратора. В 90-х, когда я был не востребован как радиомонтажник электронной аппаратуры и приборов, занялся реставрацией мебели. С 1997 года мы с братом какое-то время работали вместе. В конце 90-х я принял решение вернуться в сферу связи и телевидения, старший брат продолжает заниматься столярным делом и реставрационными работами, у него свой бизнес.
– Как дальше развивалась ваша жизнь?
– В конце 90-х я вернулся в сферу связи, телевидения. Пошел работать на предприятие «Дальняя связь» АО «Казахтелеком», мы обслуживали радиорелейные линии связи, которые находились на большом расстоянии друг от друга. Устроился электромехаником, буквально через год стал старшим электромехаником аварийно-профилактической группы, продолжил работу до конца 2004 года.
Устроился электромехаником, буквально через год стал старшим электромехаником аварийно-профилактической группы, продолжил работу до конца 2004 года.
В 2005 году я решил уйти вообще из сферы телекоммуникаций. Была потребность, и я в частном порядке занимался установкой и настройкой спутниковых антенн. Продлилось это недолго, буквально год. В тот момент многие мои бывшие коллеги из ремгруппы уже уволились. Объединение «Дальняя связь» продолжало существовать, но многие линии РРЛ закрывались, так как ресурс станций уже был выработан, ребята ушли в разные структуры и пригласили меня в телекоммуникационную компанию, которая тогда называлась Katelco Plus (сейчас это АО «Казтелерадио», национальный оператор).
Приступил к своим обязанностям в Katelco Plus, там тоже набирался опыта, работая в сменном персонале отдела оперативного управления сетью на должности инженера 1 категории. Работал до 2009 года в Katelco Plus, но с 2008 года стал совмещать две работы. Меня пригласили на «Первый канал Евразия», – пришел ведущим инженером в эфирную аппаратную. Так получилось, что остался на «Первом канале Евразия».
В Katelco Plus сменилось руководство техцентра, я бился за определенные графики работы, потому что новые люди приходили, меняли структуру работы, схемы работы. Меня и действующих сотрудников отдела это не устраивало, и возникли разногласия по поводу отсутствия охвата цикла работ, которые сменный персонал должен выполнять при приеме и сдаче смен. Ввели не суточный, как раньше, график работ, а восьмичасовой, потом меняли на двенадцатичасовой, и в итоге начались проблемы. Если человек приезжал на работу в 8:00, заступал на свой пост, на следующий день сдавал свою смену в 8:00, то «хвостов» никаких не было, это самое спокойное время, когда смена принимала работу у передающей смены. Такие проблемы были, которые внесли корректировку в мое увольнение.
С августа 2018 года поступило предложение возглавить техническую дирекцию, где я и продолжаю работать.
На «Первом канале Евразия» я проработал несколько лет в сменном персонале эфирной аппаратной. В 2013 году руководство «Первого канала Евразия» предложило мне возглавить отдел обеспечения вещания и назначило на должность начальника отдела. С августа 2018 года поступило предложение возглавить техническую дирекцию, где я и продолжаю работать. Работы много, и это не дает нам возможности расслабляться.
– Телевизионное производство с точки зрения технологий одно из самых передовых. Как происходил у вас процесс самообучения? Все телевизионные инженеры, с которыми я общался, окончили университеты или техникумы, но все равно они добирали эти знания на работе. Как у вас это происходило?
– Да, безусловно, так и есть. Продолжая работать, я заочно закончил техникум и университет.
– Какой университет, какой техникум?
– Техникум сейчас называется Алматинский колледж связи, а раньше назывался Алматинский техникум связи. Когда этот техникум менял дислокацию в городе, на его базе появилось высшее образование. Преподавательский состав был тот же, плюс из-за границы привлекали сотрудников. Сейчас этот вуз называется Казахско-Американский университет (КАУ).
– Как правило, учеба дает общие знания, но именно практический опыт формирует специалистов…
– Моя первая работа в ремгруппе мне очень многое дала: познакомился со схемами, с монтажом, занимался ремонтом практически любой техники. Когда ушел от систем связи в телевидение, здесь я непосредственно столкнулся с работой эфирных аппаратных: техника разная, вещательные сервера, автоматизация вещания, графическое оформление эфира, так как это сердце канала, откуда выходит уже готовый контент.
Опыт работы в эфирной аппаратной дался мне непросто, приходилось все изучать с нуля, так как специфика работы была абсолютно иная: в Katelco мы работали с передатчиками для поднятия на борт – приемные устройства для формирования пакета каналов, системы-маяк, системы слежения, кодирования и многое другое. Мне помогало умение, полученное ранее: настройка спутниковых антенн хоть в лесу, хоть в поле.
Опыт работы в эфирной аппаратной дался мне непросто, приходилось все изучать с нуля, так как специфика работы была абсолютно иная: в Katelco мы работали с передатчиками для поднятия на борт – приемные устройства для формирования пакета каналов, системы-маяк, системы слежения, кодирования и многое другое. Мне помогало умение, полученное ранее: настройка спутниковых антенн хоть в лесу, хоть в поле. Знал, как работать с азимутом, с углами места при отсутствии инструментов. К примеру, при отсутствии инклинометра (прибора для настройки и измерения угла), используя обычный транспортир, линейку, отвес, зная позицию борта, можно нарисовать на обычной доске планки, и потом эту планку используешь, подставляешь ее – и у тебя есть угол места по отвесу. Зная угол места, уже можно работать с азимутом и фокусом антенны. Эти вещи мне и помогали: как настраиваются спутниковые приемники и кодирующие устройства, какой интерфейс внутри и т.д.
Здесь специфика была другая. Я никогда не работал на монтаже, и мы совмещали несколько профессий. Сменный персонал эфирной аппаратной у нас был отчасти и программным редактором, и рекламным редактором, и видеоинженером, и выпускающим редактором. И до сих ребята, которые со мной работали еще тогда, продолжают работать, у нас нет текучки кадров.
– Хорошая оплата или атмостфера дружелюбная?
– Так сложилось, что с 2013 года, как мы перешли в штат «Первого канала Евразия», новых людей было всего несколько человек, которые не прижились и уволились, все остальные у нас старенькие, то есть я всех давно знаю, всем доверяю.
Есть такие моменты, когда ребята при какой-то нештатной ситуации неправильно себя вели – начинали что-то скрывать, лишь бы себя оградить от данной проблемы. Я всегда говорил: зная правду, можно решить почти любую проблему. Если руководство вовремя узнает о ней, можно без каких-либо тяжелых последствий выйти из ситуации. От сотрудников требовал всегда – и когда был начальником отдела, и позже, когда стал техническим директором, – только правду. Ребята знают, что могу их выручить, но только зная правду. Если меня кто-то начнет обманывать, все прекрасно понимают, что будут негативные последствия. Поэтому у нас нет текучки.
От сотрудников требовал всегда – и когда был начальником отдела, и позже, когда стал техническим директором, – только правду. Ребята знают, что могу их выручить, но только зная правду. Если меня кто-то начнет обманывать, все прекрасно понимают, что будут негативные последствия. Поэтому у нас нет текучки.
– А как технологически выстроена работа? Головная компания находится в Нур-Султане. Как вы выстраиваете технологическую цепочку взаимодействия между Алматы и Нур-Султаном?
– Ничего проблемного у нас в этом нет, потому что у нас есть действующий персонал, часть которого находится в Нур-Султане, часть в Алматы, в том числе и эфирная аппаратная. Что касается технологических процессов, прямые эфиры мы раньше перегоняли через открытый спутниковый канал, который когда-то принадлежал Katelco и в последующем АО «Казтелерадио».
Позже мы перешли на KazSat и до сих пор работаем через него, но KazSat мы рассматриваем только как главный резервный канал связи при пропадании прямой VPN-линии между Нур-Султаном и Алматы. У нас есть внешние источники для записи со спутников и последующего формирования данным контентом программ для выхода в эфир, в прямом эфире выдаем весь контент, который производится в Нур-Султане. Эфирная аппаратная в Алматы принимает и отдает сигнал на спутник KazSat через Технический центр Национальной сети телерадиовещания АО «Казтелерадио».
Другие моменты и технические аспекты, которые касаются взаимодействия с техническими службами «Казмедиа» в Нур-Султане, тоже отработаны, ввиду того что «Казмедиа» обладает профессиональным штатом технических специалистов. Есть в эфирной аппаратной для наших специалистов и громкая связь, и все виды телефонии для оперативного взаимодействия – никаких серьезных сложностей с технической точки зрения у нас в этом плане не возникает.
Изначально, когда у нас были проблемы с доставкой сигнала, мы выстраивали схему, как будем работать, чтобы не было задержки при передаче и доставке сигнала и т.д. Через спутник в любом случае идет задержка до семи секунд. После того как мы подключили два VPN-канала, мы ушли от данной проблемы, связанной с задержкой. Провайдер надежный, уже на протяжении нескольких лет предоставляет качественную доставку сигнала. Бывают глобальные технические сбои в работе оборудования от провайдера, но крайне редко, для этого мы имеем резервный канал через спутник KazSat-3. Мы не стоим на месте, а двигаемся вперед, своевременно обеспечиваем все наши корпункты в регионах Республики и техникой, и связью.
Мы не стоим на месте, а двигаемся вперед, своевременно обеспечиваем все наши корпункты в регионах Республики и техникой, и связью.
– Беспокойное хозяйство. В России нет таких аналогов. Более тысячи километров от Нур-Султана до Алматы.
– Да, 1200 км.
– Что вы считаете главным достижением в своей карьере? Чем вы гордитесь в своей работе?
– Я горжусь командой, с которой работаю. В какой-то момент просто ее удержал, никто никуда не разбежался – было непросто. Я горжусь тем, что люди, с которыми начинал и которые начинали со мной, до сих пор продолжают работать.
– Как сложилась жизнь вне работы?
– Я женат, имею троих детей. Два года назад у меня родилась дочь. Старшие дети взрослые. Сын женат, ему 26 лет. Внуков пока нет. Средней дочке 21 год.
– Старшие дети учились в высших учебных заведениях?
– Дочь сейчас заканчивает последний курс университета, до этого она окончила колледж по профессии «Менеджмент», работает в компании. Сын пошел по моим стопам: закончил Алматинский колледж связи, факультет «Радиосвязь, радиовещание телевидение», но по профессии не захотел идти ни на какой из телерадиоканалов, хотя у него были возможности, когда тот или иной канал нуждался в специалистах. Он связал свою жизнь с профессией диджея. В любом случае я считаю, что образование на одном из самых сложных факультетов, даже в колледже, ему пригодилось. У него свои достижения, правда в последнее время он решил кардинально сменить направление деятельности. Пока молодой, пусть ищет себя, со своей стороны буду всегда поддерживать детей.
– Чем ваша жена занималась и как вы с ней познакомились?
– С будущей супругой я познакомился в горах в санатории, случайно увидел, что несколько человек пристают к девушке. Пройти мимо не смог и вмешался. После этой ситуации стали встречаться, собственно, так мы и познакомились.
– Если старшему ребенку 26 лет, как минимум 27 лет вы знакомы.
– Да, у нас в октябре была годовщина – 27 лет совместной жизни.
– То есть 90-е годы у вас были очень-очень тяжелыми. У вас уже были маленькие дети, и не было нормального, стабильного дохода.
– Да, все верно (период 90-х для многих в то время был тяжелым и сложным).
– А жена кем работала, если она могла работать в это время?
– В 1992 году она уехала поступать в Москву в МГУ и МГИМО. Она неплохо знала языки, закончила в Алматы школу Архимеда, и из-за того, что влюбилась в меня, завалила экзамены, чтобы вернуться обратно в Алматы. По возвращении в Алматы мы встречались почти год, а после решили пожениться.
– Вы человек, который увлекался индивидуальными видами спорта, занимался на уровне кандидата в мастера спорта. Остались ли какие-то спортивные увлечения?
– До сих пор меня тяготит, что в легкой атлетике не остался. Дома турник, боксерский мешок, частенько на турнике упражняюсь.
– Младшую дочь в художественную гимнастику будете отдавать?
– Вообще я планирую, что-то в любом случае будет пока еще не определился, время покажет. Когда сын маленький был, и без того дрался, был шебутной, и жена говорила: «Не надо его никуда отдавать, давай на бальные танцы отдадим». В итоге получилось так, что один знакомый мне посоветовал отвести его на рукопашный бой в зал при РОВД. Там тренеры проводили обучение, принимали с пяти лет, и я его отдал в шесть лет, с шести лет он ходил на рукопашный бой, подрос и к 15 годам сам изъявил желание пойти на бои без правил, сам нашел наставников, которые и проводили его подготовку. У нас проходили тестовые бои для молодежи, он походил, и ему понравилось, но через пару лет перестал заниматься: увлекся плаванием.
– Без травм обошлось?
– Да, слава Богу, все нормально.
– А с английским как у вас?
– С английским у меня не очень хорошо, но стараюсь. Я учил всегда немецкий, с ним лучше.
