Интервью с Максом Поповым, коммерческим директором Evertz Canada.
– Где, когда и в какой семье Вы родились?
– Я родился в 1968 году в Бресте в семье геолога и работника кино. Мой отец доктор геологических наук. Мама, закончив ГИТИС, работала в Калининградском театре. После переезда в Одессу работала на Одесской киностудии вторым режиссёром, продюсером.
– С кем из режиссеров работала Ваша мама?
– Со Станиславом Говорухиным над фильмами «Место встречи изменить нельзя» и «Приключения Тома Сойера», с Кирой Муратовой над фильмами «Среди серых камней» и «Астенический синдром». Киру Муратову, она буквально вытащила из библиотеки, где та была вынуждена работать во время опалы. Каким чудом мама смогла убедить Госкино разрешить Муратовой снова снимать, я не знаю до сих пор. Близко дружила с братьями Вайнерами, ребёнком я часто приезжал к ним в Москву. К тому же мама часто снималась в эпизодах.
– В каких фильмах?
– В «Астеническом синдроме» у Муратовой, в «Месте встречи…» у Говорухина и в «Зелёном фургоне» у Павловского.
– Есть история, связанная «Местом встречи…» Говорухина?
– Вместо отказавшегося от роли Горбуна Ролана Быкова, мама уговорила сниматься Армена Джигарханяна. Она часто летала в Москву за Владимиром Высоцким, который иногда отказывался находиться на одной съёмочной площадке с Владимиром Конкиным, – мама находила слова убеждения. Снялась в эпизоде в роли заведующей магазином. Красивые руки, гладящие чёрную кошку – это были мамины руки.
– Что происходило во время съёмок картины «Зелёный фургон»?
– Режиссёром-постановщиком фильма планировался Владимир Высоцкий, вторым режиссёром – моя мать, она нашла для этой картины, тогда ещё неизвестного Диму Харатьяна. Но Владимир Семёнович скончался и она, не видя смысла работать над картиной без Высоцкого, – передала её другим режиссёрам.
– Ваше детство прошло на киностудии?
– Мне было около двенадцати лет, когда я подрабатывал на киностудии разнорабочим и в массовке. К 14-ти годам освоил навыки осветителя, ездил с мамой в киноэкспедиции, – зарабатывал свои первые деньги для семьи.
– С таким мощным, как говорили в то время, блатом Вы в кино не снимались?
– Не случилось. Хотя было предложение сниматься в фильме Юлия Гусмана «Не бойся, я с тобой». Подходил по типажу, но мама запретила идти на кинопробы. Она считала, что это повредит моему психологическому здоровью.
– Школа закончена, куда дальше пошли учиться?
– В 15 лет я окончил театральную школу, сдал вступительные экзамены в Щукинское училище, но именно в тот год отменили отсрочку от армии для студентов – в учёбе пришлось бы делать перерыв. Поэтому было решено, что я не зачисляюсь в Щуку, поработаю до призыва и после службы, буду поступать заново.
– Остались на Одесской киностудии?
– Какой смысл было менять место работы, если знаешь, что это ненадолго. Из осветителей, я перешёл в операторскую группу: много разной техники, камеры, всё это можно разбирать и собирать, ездить с группой. Мне понравилось. Причём настолько, что я охладел к актёрской карьере и проработал на киностудии полтора года, вплоть до призыва.
– Так долго ждали призыва?
– Дело в том, что мой, осенний призыв совпал с проведением бюрократических процедур, связанных с зачислением в партию. На это потребовалось полтора месяца, мой призыв за это время ушёл служить в Афганистан. А я, получив партбилет, самостоятельно поехал к месту прохождения действительной воинской службы, в Москву.
– Служили в столице?
– Часть располагалась где-то под Звенигородом.
– Остались в Москве после окончания службы?
– Демобилизация пришлась на вторую половину ноября. На одни вступительные экзамены я уже опоздал, до других ещё слишком рано. Я вернулся в Одессу, на киностудию.
– Здесь всё осталось по-прежнему?
– Всё изменилось. За работу, которую я выполнял до службы в армии, вместе с кооперативами и контрактами, раньше платили 120 рублей, а теперь за неё же тысячу. И всё потому, что я владел очень востребованной в то время специальностью – «механик по обслуживанию съёмочной техники».
-Над каким фильмом в это время работала Ваша мама?
– «Астенический синдром» Киры Муратовой. Кира Георгиевна попросила маму сыграть роль в одной из последних сцен фильма – сидя в метро произнести полутораминутный монолог, пользуясь исключительно непечатным русским языком. Я знаю свою мать, я знаю, что она весёлый человек, – но она показала такое мастерство владения «лексиконом», что все находившиеся рядом люди потеряли дар речи.
– Вас тоже задействовали на съёмках этой картины?
– Я принимал участие в съёмках второго юнита.
– У Муратовой фильмы «не для всех», из-за них она попадала в опалу, фильмы отправляли «на полку». У этой картины была другая судьба?
– «Синдром» тоже сначала оказался на полке. Позже мама с этим фильмом выезжала на различные фестивали, в Берлине получила «Серебряного медведя». Несколько раз была в США, получала там довольно хорошие рецензии. После одной из таких поездок она не вернулась, осталась в Нью-Йорке.
– Ей предложили работу в Америке?
– Предложили, но обещание не выполнили. Мама наравне с обычными эмигрантами подрабатывала уборщицей, гардеробщицей до тех пор, пока однажды её не пригласили на «Радио Свобода» в качестве корреспондента.
– Хорошего профессионала, рано или поздно, находит подобающая работа. Всё налаживалось?
– Нам тоже так казалось, мама брала интервью у сына Никиты Хрущева, русских олигархов, но по каким-то причинам затягивалось оформление необходимых документов.
– Перебрались через океан?
– Хотелось бы, но после армейской службы, той, которая у меня была, я был «невыездным». Канада – это был выход, так как эта страна у нас считалась почти социалистической. В финансовом отношении я мог себе позволить такую поездку, потому что хорошо зарабатывал на кооперативах. Мама, через друзей организовала получение мною гостевой визы.
– Что в это время происходило в Вашей жизни?
– Получив гостевую визу и расставшись с партбилетом, уехал, наконец-то, в Канаду. Усиленно занимался английским языком – каждое утро ходил в польский культурный клуб, где были бесплатные уроки. В обеденное время сидел в библиотеке слушал аудиоуроки, после шёл на бесплатные курсы по языку, предоставляемые Канадским правительством. Вечером, на велосипеде, ездил в центр года, где в украинском кафе «Future Bakery» просто пытался разговаривать с людьми. В этом кафе я познакомился с девушкой, которая впоследствии стала моей женой.
– На поиски работы времени не оставалось?
– Одно другому не мешало, я искал подходящую работу, что для эмигрантов всегда очень трудная задача. Но мне повезло, работая на стройке, я познакомился с парнем, жившим напротив, он оказался звукорежиссёром. Как это обычно бывает, люди одной профессии быстро находят общий язык, и даже иногда помогают друг другу. Я поделился с ним информацией о вакансии на съёмках сериала «Secret Service». А он, несмотря на отсутствие нужных для оформления на работу документов, пригласил меня в себе в пару – микрофонщиком (если кто не знает, это человек удерживающий штангу удочки с микрофоном).
– Кто взял на себя смелость взять на официальную работу иммигранта без специального разрешения?
– Продюсером сериала «Secret Service» кинокомпании «Warner brothers» был Сонни Гроссе, человек обладающий массой нужных знакомств, именно он помог получить документ о праве на работу на территории Канады. Имея на руках документы, зарабатывая хорошие, по меркам иммигрантов, деньги я планировал встретиться с мамой на Ниагаре, чтобы обсудить мой переезд в Америку. Но через четыре месяца всё рухнуло.
– Что случилось?
– На съёмочную площадку приехали полицейские и сообщили о гибели моей матери. Лишь через 15 дней, из-за бюрократических проволочек, я смог приехать в Нью-Йорк и забрать тело матери из морга. С похоронами помогла редакция «Радио Свобода». И по сей день, нет никакой информации о том, кто и за что её убил. Думаю что убийство связано с профессиональной деятельностью, потому что из квартиры пропал только её диктофон.
– Что помогало справиться с трагедией?
– Поддержка моей жены. И самое главное, необходимо было, хотя бы удалённо, заботиться о жившей в Одессе бабушке, потерявшей единственную дочь.
– По канадским меркам такой брак считается ранним, как удалось уговорить невесту?
– Это было общим решением, она спокойно приняла тот факт, что для упрощения процедуры получения всех необходимых для проживания на территории страны документов, нужен официальный брак с гражданкой Канады.
– Это был брак по расчёту?
– Если в браке родилась дочь, её назвали в честь моей мамы Надеждой, спустя два с половиной года родился сын, то это можно назвать браком по расчёту? Хотя, расчет был – расчёт на хорошую крепкую семью. Жена старше меня на пять лет и работала в сфере высоких технологий. Именно она уговорила меня не оставаться в Нью-Йорке после маминой смерти, поддержала меня, когда я остался без работы.
– Из-за отъезда на похороны матери?
– Производство сериалов не должно останавливаться, нас с напарником просто заменили на других специалистов. Потом были полгода сотрудничества с Дэвидом Кэрродайном на одном из его фильмов. И наступило затишье, в 90-х в канадском кинопроизводстве тоже были сложные времена. Чёткое осознание, что мелкими подработками семью не прокормить я решил обратиться на биржу труда.
– Какую работу рассчитывали?
– Оплачиваемую и, желательно, постоянную. Поэтому на предложение вакансии чернорабочего в магазин каминов и каминных украшений я согласился.
– Чем занимались?
– В первый день копал ровики вокруг склада и заливал дёгтем, для гидроизоляции. Во второй – делал уборку в подвале магазина. Там мне на глаза попался набор инструментов для камина: кочерга, щётка и лопатка. Хозяйка магазина миссис Кук, сказала, что его нужно выбросить, потому что такое никто не купит. Мне, как человеку с советским прошлым, показалось неразумным выбрасывать его и я, начистив его до блеска, убрал набор в укромный уголок подвала.
– Зачем?
– В тот же день я продал этот набор одной презентабельной даме, зашедшей в магазин с фотографией своего камина в поисках подходящих аксессуаров, за 1200 долларов. Миссис Кук решила, что для магазина будет лучше, если я стану продавцом.
– Сделать карьеру за один день мало кому удаётся.
– Удачное стечение обстоятельств, плюс трудолюбие и смекалка. Где бы я оказался, если бы считал что труд чернорабочего не для меня, послушно выкинул бы тот старый набор, растерялся перед покупательницей!?
– Чем, кроме продаж занимались в магазине?
– Мне пригодились школьные уроки черчения и рисования – начал с изготовления каминных ожерелий, позже выезжал на дом к клиентам вместе с дизайнерами, привозили «старьё» из Европы, придавали ему товарный вид «под антиквариат» и продавали всем желающим. В одной из таких поездок, клиент, впечатлённый моим умением торговаться, предложил мне работу на своём небольшом заводе, производящем штамповки для автомобильной промышленности.
– Вы приняли предложение?
– Я предпочёл заниматься тем, что хорошо знаю и умею. Но господин Ван Шейк был очень настойчив, полгода звонил и интересовался, не передумал ли я.
– Его тактика принесла плоды?
– Я решил поехать и посмотреть, куда же так долго и упорно меня приглашают. На встрече с вице-президентом по продажам, после выяснения моего умения читать чертежи и полного незнания, что такое металлический пресс, металло-сварочные процессы было предложено заниматься продажами с окладом 40 тысяч долларов в год плюс машина от компании. Но жить при этом я должен был в Виндзоре (350 км от Торонто)
– Смущал переезд?
– С переездом как раз и были серьёзные причины для раздумий. К тому времени у меня уже родилась дочь, жену ждала хорошая работа в Торонто, опрометчиво было бы её упускать. Пришлось работать вахтовым методом – в три часа ночи с воскресенья на понедельник я выезжал в Виндзор, обратно приезжал в четверг, а в пятницу снова на заводе. И так несколько лет.
– Каким образом набирали необходимые знания?
– Каждую пятницу я находил себе на заводе то, что ещё не знал – наблюдал за работой, задавал вопросы, что называется «копал вглубь». Разбираться в технологических процессах я начал довольно быстро, перешёл на работу с третьими поставщиками, позже доверили сотрудничество с General Motors, Formet. Мне удалось поднять долю контрактов с крупными производителями в компании до 53 миллионов долларов в год. Получил новую машину и повышение зарплаты.
– Карьерный рост набирал обороты?
– Когда владелец решил передать полномочия президента компании наёмному специалисту, мне была предложена должность его заместителя.
– Какие цели Вам поставили?
– К моменту моего назначения на новую должность, планировалось строительство ещё одного завода, в Авроре. Я продолжал ездить в командировки в Детройт, но переехал ближе к новому заводу, занимаясь процессами строительства, оснащения и пуска в эксплуатацию, поставил MRP систему в производство.
– Круг обязанностей расширялся?
– После запуска в эксплуатацию первого завода, построили ещё два, в Мексике. На продажи у меня времени почти не оставалось. По сути, я исполнял все функции генерального директора, но с назначением владелец компании не торопился.
– Чем все закончилось?
– Меня переманила компания, занимающаяся постройкой пресс-форм, масштабом поменьше нашей. Я смог увеличить их продажи в три раза и довольно успешно работал 9 лет. А потом случилась грустная история в моей карьере: один производитель предложил перейти к ним на более высокую зарплату. Через полгода после того, как я помог им закрепить пятилетние контракты на очень серьёзную сумму, они меня уволили.
– Вы стали слишком дорогим специалистом?
Нет, они просто решили остановиться на достигнутом результате, дальнейшее развитие не входило в их планы. Четырнадцать лет успешной работы в этой сфере. Это был серьёзный удар…
– Как Вподнимались после этого падения?
– Я не хотел возвращаться, куда бы то ни было. И на биржу труда идти, у меня тоже не было желания. В моём расписании остались только дети: сын и дочь. К тому моменту я тренировал их по футболу уже десять лет, в Канаде детей по футболу тренируют только волонтёры. А зимой мы ещё играли в хоккей. Мои дети, очень серьёзно относились к занятиям и достигли высокого уровня.
– В какой команде играл Ваш сын?
– Команда «Triple A», это самый высокий уровень для детей. Мой сын и нынешний капитан сборной команды Канады, Коннор Макдэвид ровесники, летом играли в одной команде, а на играх в Лиге были соперниками.
– А дочь?
– Дочь тоже достигла высокого спортивного мастерства, именно в её команде по хоккею я познакомился и подружился с человеком, у которого было собственное дело, и обратился к нему за помощью, чтобы подсказал: кому из его знакомых я мог бы показать своё резюме. Он дал мне адрес электронной почты, с обещанием передать кому надо. Я отправил и забыл, через два дня мне позвонили из компании Evertz Microsystems и пригласили на собеседование.
– Сработало то самое резюме, которое Вы отправляли по совету хоккейного друга?
– Я так много их рассылал, что не смог вспомнить какая именно это компания и чем занимается. Дома, проверив рассылку, увидел, что они занимаются производством и продажей телевизионного оборудования. Ещё меньше стал понимать происходящее – это совсем другое направление.
– И все-таки пошли на собеседование?
Конечно. Придя на собеседование, увидел своего друга, он оказался вице-президентом «Evertz». Во время собеседования ситуация прояснилась – им нужна была моя помощь, как они говорили, на русском рынке. По зарплате это было конечно меньше, чем на предыдущей работе, но в тот момент, выбирать особо было не из чего. На столе, всё время собеседования лежал этакий талмуд, толстенная книжища – каталог производимых товаров. Было о чём задуматься.
– Вам не в первый раз приходиться делать резкий разворот в профессии…
– Для начала пять часов меня водили по фабрике, что бы я мог своими глазами увидеть то, что мне предстояло продавать. И только потом я решился.
– Снова учиться?
– Изучать товар и его производство для того, чтобы быть успешным в продажах надо иметь как можно более полное представление о продаваемом продукте. Несколько недель я провёл на фабрике, вникая во все подробности производства. Затем поездка на IBC в Голландию, в Россию с Владом Генделевым, который уже много лет здесь работал. Я плотно общался с разработчиками, опять-таки для детального владения информацией о предлагаемом мной продукте. С тонкостями телевизионного рынка знакомили дилеры, интеграторы и клиенты.
– Ваш первый крупный проект?
– Через нашего партнёра «Окно-ТВ» зашли в Russia Today, сразу за ними ВГТРК мы поставили оборудование для 48 регионов.
– Вы работаете исключительно с российским потребителем?
– За девять лет работы в Evertz у меня были контракты в странах СНГ, Венгрии, Польше, Нидерландах и в Скандинавии.
– У компании есть дочерние предприятия или филиалы?
– Подразделения открыты в Польше, Бельгии, Венгрии, Франции и Австралии.
– Как в зону Вашей ответственности попали Скандинавские страны?
– Менеджер, который ими занимался раньше, переехал в Сингапур. Далеко и трудно, работать на таком расстоянии от зоны ответственности. Мне оказалось ближе всех, начав с Финляндии, я облетел все страны региона, в Норвегии реализовал пару серьёзных проектов, в Дании. Так и перешли скандинавы в мою сферу деятельности.
– Как построен режим работы с учётом огромных расстояний от места Вашего проживания до клиентов?
– До пандемии это был своеобразный круговорот: на месяц лечу в Россию, из этого месяца неделя обязательно в Москве, далее по Скандинавскому региону на неделю, обратно в Россию и завершался круг неделей в Канаде.
– Вы продолжаете жить в Канаде, несмотря на то, что работаете на другом континенте?
– Здесь мои дети, они конечно уже выросли и встали на ноги. Но живут и работают они в этой стране.
– Как сложилась профессиональная карьера сына? Сколько ему лет?
– Сыну 24 года, после окончания школы, дважды пытался учиться в университете, но безуспешно. Сейчас он менеджер небольшого кафе в Торонто, увлекается любительской фотографией.
– Дочь продолжает играть в хоккей или это уже в прошлом?
– Канадская и российская образовательные системы очень отлиаются. Моя дочь готовится стать медиком, а это одна из самых долгих цепочек учебных заведений. Четыре года в университете, четыре года в медицинской школе и после ещё от трёх до пяти лет в интернатуре. После окончания университета Надя учится в медицинской школе. У неё был трёхлетний перерыв, связанный с пребыванием на олимпийских сборах сборной команды Канады по регби. Из-за пандемии всё обучение перешло в режим онлайн, надеемся, что к октябрю всё вернётся на свои привычные места.
– Профессиональное образование в Канаде, в большинстве своём платное, кто платит за обучение дочери Вы или для спортсменов есть какие-то гранты?
– Плачу я, игрокам платят небольшие деньги, когда они играют за команду, но расходов на учёбу и тем более аренду жилья это не покрывает.
– Дети оправдали надежды?
– Я горжусь своими детьми, я их очень люблю и рад, что каждый из них выбрал свою дорогу и получает удовольствие, занимаясь любимым делом.
– Что считаете главным достижением в своей профессиональной карьере?
– Прежде всего, это большое количество дружеских отношений с людьми, живущими в разных уголках мира. Я не только успешный продавец – мне всегда интересно придумывать что-нибудь новое, уникальное. Строить большие, значимые проекты в сотрудничестве с талантливыми интеграторами и талантливыми техническими директорами.
– Есть ли что-нибудь, чем Вы стали заниматься только после того, как дети повзрослели?
– Я облетел весь мир, пролетая по двести тысяч миль в год. Я женился во второй раз, на потрясающей русской женщине и мы вместе путешествуем, побывали уже во многих странах.
– Какие, кроме путешествий, ещё есть увлечения?
– Бег. Вне зависимости от того, куда я прилетел – я должен построить маршрут на 10 километров, и бежать. Пандемия внесла свои коррективы, на это время я переключился на занятия с гантелями, со скамейками и жгутом.
