Интервью с техническим директором телеканала КТК (Казахстан) Вячеславом Березняком.
В какой семье Вы родились, чем занимались родители?
Родился и вырос я в Алматы. Отец мой военный, а мама занималась домом и детьми. В конце 80-х отца перевели в Польшу, где мы прожили несколько лет, вплоть до развала Советского Союза. Потом мы вернулись обратно в Алматы. Мне было лет 15, когда мы переехали в Польшу, и школу я окончил там.
Жизнь в другой страна сильно отличалась от жизни в СССР?
Мы приехали в Польшу 1988 году, в разгар кризиса. Товары первой необходимости по талонам, а технику, вплоть до старых полупроводниковых телевизоров, они скупали в Советском Союзе. Мне было немного непривычно. Но уже через пару лет, в начале девяностых, когда Польша вышла из-под влияния СССР, ситуация в стране стала улучшаться. Появилось много новых рынков и магазинов, где продавали заграничные товары. Первые видеомагнитофоны, магнитолы и прочая бытовая техника.
Сложно было, наверное, после возвращения снова переживать времена тотального дефицита?
Да, получается, мне дважды пришлось перенести подобный кризис в своей жизни: один раз в Польше, второй – по возвращении оттуда. Я как-то быстро привык к тому, что всего было много: одежды, еды и всего прочего. И когда мы вернулись в 1991 году в Алматы, то опять пережили шок: открываешь холодильник, а он пустой. Помню, отец вставал в шесть утра, чтобы купить молоко. Для меня это большой стресс.
Как обстояли дела с учебой в школе?
Учился я, честно говоря, не очень хорошо. Время тогда такое было, или я сам легкомысленный, но окончил я школу с одними тройками. А может зависело от школы и окружения. Мы часто переезжали, и мне пришлось учиться в разных школах. К примеру, в школе с математическим уклоном у меня были одни тройки, а в другой школе в этом же городе, я окончил учебный год чуть ли не круглым отличником.
Что было после школы?
Я попытался поступить в университет. Тогда одним из лучших вузов был КазГУ. Вот туда я и подал документы. Выбрал математический факультет. Но мне не очень повезло. В тот год, 1994, внедрялась экспериментальная программа, когда абитуриенты со всей страны могли подавать документы сразу в несколько вузов. Получился огромный конкурс. Понятно, что мне с моими тройками в аттестате поступить не удалось.
Пошли служить?
Нет, я поступил в Энергетический техникум. Но и там в приоритете были дети из семей связистов. А я из семьи военного мало на что мог рассчитывать. Но я постарался и набрал 9 при 8 проходных.
Почему выбрали именно этот техникум?
Моя специальность «Радиосвязь, радиовещание и телевидение». Почему эта специальность? Наверное, потому, что мне это близко. По детству я что-то паял, делал светомузыку, радио, немного разбирался в технике.
Как вы учились в техникуме?
Вот в техникуме с обучением было полностью наоборот. Я его окончил практически с отличием.
Что после окончания техникума?
Разное. С одним моим другом, он сейчас живет в России, пытались заниматься бизнесом. Через некоторое время другой мой друг, с которым мы жили в одном дворе, позвал меня работать на телеканал «Таң» видеоинженером. Телеканал существует до сих пор, сейчас называется «ONTV». Самое интересное, что студия находилась в том же здании, что и техникум, где я учился. Я окончил техникум и через три месяца прошел чуть правее уже на работу.
Не было сложно? Все-таки в техникуме больше теории, а тут практика уже.
Я быстро адаптировался. Когда я учился в техникуме, стали появляться первые телевизоры, видеомагнитофоны, магнитолы. И я их быстро всему двору настраивал. Все звали меня на помощь, потому что все на английском, ничего не понятно. А я это умел делать.
Сколько Вы проработали в этой компании?
Я пришел туда летом 1994 и в ноябре этого же года ушел на «КТК».
А на КТК как нашли работу?
По рекомендации нашего звукорежиссера меня представили Маслову Валерию Григорьевичу. Маслов – один из тех людей, которые стояли у истоков КТК. Он в меня поверил, и вот так я оказался здесь.
Какую работу надо было выполнять?
На КТК как раз нужен был видеоинженер на сборку рекламных блоков. Длинные большие рекламные блоки, я сидел их и монтировал.
Вам нравилась эта работа?
Монтировать, конечно, было интересно, но каждый день одно и то же со временем надоедает. Меня всегда тянуло что-то настроить, что-то подключить, модифицировать. Например, у нас стоял контроллер Sony BVE-800 с выбором мастера, исходника P1, P2. А разъемов с той стороны было всего лишь 2, получился двухпостовый монтажный аппарат. Мне что-то все никак не сиделось, и я его втихаря от Маслова вскрыл. Смотрю, гнезда нет, а на материнской плате есть разъем Р2, обычный девятипиновый. Я нашел шлейфик и его туда подключил. И получился уже трехпостовый аппарат.
Это помогло улучшить работу?
Конечно. Раньше же делали склейки через стоп-кадр, а тут стало возможно делать живые нормальные переходы. В этом плане на КТК было интереснее, чем на «Таң», здесь постоянно обновлялось оборудование, что-то покупали. Первые титровалки появились у нас. Все время было развитие, и все время было чем заниматься. Помимо того, что монтировал, я еще и изучал.
Как это отражалось на карьере? Неужели руководство не замечало, что человек интересуется, старается?
Когда Валерий Григорьевич ушел, и поставили Владислава Леонидовича, тот позвал меня и говорит: «Вот я вижу, что у тебя получается не только монтировать, но и с техникой ладить. Ты все время модернизируешь свое место. Давай, выбирай, куда пойдешь. Дальше режиссером монтажа или ведущим специалистом по обслуживанию оборудования». Так в 2000 году я окончательно ушел с монтажа. Стал потом инженером, главным инженером.
Когда вас назначили техническим директором?
Техническим директором я стал в 2003 году.
По стажу получается вы в Казахстане самый длительный технический директор?
Как раз в это время технический директор Владислав Леонидович ушел на «Хабар». Сменилось руководство. Коллеги, в частности программный директор, предложили меня новому руководству в качестве технического директора. Мне тогда было 29 лет, и я думал, что не заслуживаю эту должность. Там работали такие мэтры, как Богусевич, Маслов и другие. На тот момент я считал, что должность не для меня. Можно было еще лет пять походить главным инженером.
Самому молодому техническому директору Украины было 27 лет, Вы не так далеко от него. Как восприняли коллеги это назначение?
Абсолютно спокойно. Разногласий никаких не было.
Ваша профессия предполагает постоянное образование, обучение. Как проходил этот процесс у вас?
По большому счету это самообразование. Приходило что-то новенькое, мы изучали. Покупали новое оборудование. В какой-то период мы работали на S-VHS. Когда телеканал продали, купили новое оборудование. Уже тогда перешли на DVCPRO и приобрели две АСБ на три камеры, огромный микшерный пульт Panasonic. Рядом стоял гигантский навороченный контроллер Sony BVE-2000.
Вам пришлось изучить все это оборудование?
С этого момента, можно сказать все и началось. Я знал английский, немецкий и разбирался в контроллерах. Изучал объемные инструкции. Образование происходило по мере покупки новой техники. Усваивал нюансы работы, настраивал интеграцию управления контроллером с микшерным пультом, делал wipe, программируемые склейки, составлял плейлисты.
Значит разбирались не только в железе, но и в программном обеспечении?
Да, к примеру, у нас раньше была Pinnacle Studio с процессором спецэффектов Aladdin. То есть линейный монтаж, но с возможностью добавлять 2D и 3D эффекты. В 2005 году приобрели Avid Media Composer, который содержал огромное количество видеоэффектов и переходов, необходимых для редактирования фильмов. И это не просто точечное решение, а целый комплекс оборудования и ПО. Со всем этим приходилось разбираться, изучать.
В 2003 года компания совершила колоссальный переход в другое пространство в плане технологий. Как все это происходило, кто был инициатором этих нововведений, модернизации?
Когда назрела необходимость в обновлении оборудования, мне сказали, напиши, что тебе нужно. Я считал, что нам, для того, чтобы уйти от линейного монтажа, достаточно поставить 3 DPSQuadro. Мы тогда мало ездили, не видели ничего особо. И вот, без моего ведома вообще, в 2005 году нам поставили оборудование, о котором я говорил выше. И сказали, работайте: вот новая эфирная аппаратная, здесь система автоматизации Aveco, вещательные сервера Omneon, вот эфирный микшер Miranda. В 2005 году немецкая компания Wellen&Noeten, она позиционировалась и как рентал, и как интегратор, сделала нам все под ключ. Как они задали нам темп, с тех пор мы его держим.
А в какой момент появился TV, как интегратор DIAS?
С Wellen&Noeten получился разовый проект. Они ставили также оборудование на «Хабар», в течение года выполняли свои обязательства, а потом потихоньку ушли. Нам было сложно, так как они не отвечали на наши запросы, а вендоры напрямую с нами не работали. У вендоров как работа выстроена, если есть вопросы по оборудованию, обращаешься к интегратору, а интегратор уже дальше разбирается.
Получается, они совсем исчезли?
Да, им было немного сложно. Языкового барьера вроде не возникало, но все же сложно было найти общий язык. А с TVC уже стало проще, там работали русскоязычные сотрудники. С ними мы начали непосредственно с технической поддержки. Они взяли на себя уже все оборудование. Потом наступил момент, когда мы работали с «Окно-ТВ Казахстан», которые также ушли. На тот момент особо и не осталось компаний, которые бы работали в Казахстане, кроме DIAS и TVC. С DIAS мы не работали напрямую, сотрудничали с TVC, которые включили партнерство с DIAS-ом.
Уже 26 лет вы технический директор. Можно подводить какие-то промежуточные итоги. Что вы считаете главным достижением в вашей карьере?
Многие мне говорят, что в моей жизни больше не будет такого масштабного проекта, как переезд в АСК-2. Не сам переезд, а полностью проектирование всех технических деталей. Полтора года мы потратили на всевозможные расчеты, вплоть до энерго- и теплопотребления, выделения, нагрузки на сети и многое другое.
Какие еще крупные проекты можете отметить?
Конечно, было очень много разных крупных проектов, готовили масштабные шоу-программы. К примеру, первое крупное покупное шоу, в начале двухтысячных, «Кто хочет стать миллионером?» Это достаточно серьезный проект, мы с режиссером ездили на студию в Лондон, смотрели как все у них сделано. Купили лицензию у Fremantle. Это самый первый подобный проект в Казахстане. Он показал, что и в нашей стране такого плана шоу имеют право на существование. С технической точки зрения тоже очень интересно. Мы проводили интеграции, закупили оборудование, связали титры с ПТС. ПТС мы тогда арендовали у «Хабара».
Потом закупили свою ПТС?
Да, это отдельная история. Получили ПТС, она огромная, с 17 камерами, выдвигающимся бортом. Камеры LDK 3000 и LDK8000, матрица 256Х196, микшер Kauna 4M/E, системы повторов EVSXT2, звуковой микшер Studer Vista. Мы принимали в сильные морозы, завели и отогнали к себе. А инструкций никаких нет, даже не знали, как открыть борт. Приходилось все делать по наитию, вплоть до того, что полдня искали, как она включается. Шаг за шагом, нашли схемы, мануалы и справились.
Как она зимой работала? Утепляли ее как-то?
Нет, у нее есть встроенная система обогрева, просто плохо работает. И иногда приходится ставить тепловые пушки, чтобы обогреть. А вот система кондиционирования работает вообще замечательно. Как оказалось, ПТС была собрана для Африки. Поэтому все системы рассчитаны для жаркого климата. Это было еще то испытание для видеоинженеров.
Как сложилась жизнь вне работы?
Я женат, двое детей. Сыну 22 года, дочери – 14. С женой познакомился на работе. Какое-то время мы были коллегами, потом она ушла на другую работу, а отношения остались.
