Интервью с Егором Тягуновым, директором по развитию бизнеса Artel Video Systems в ЕМЕА.
– Когда и в какой семье Вы родились?
Я родился в Москве в конце 70-х. Вырос на Байконуре, тогда он назывался Ленинск. Мама, выпускница МАИ (Московского авиационного института), работала на одном из комплексов космодрома. Папа, учившийся в МВТУ им. Баумана, трудился инженером дефектоскопистом топливозаправочных систем ракет-носителей «Союз» и «Энергия». Каждый рабочий день мотовоз в восемь утра забирал моих родителей на работу и привозил обратно к семи вечера. Обычное советское детство, родители на работе – ребенок в детском саду в Москве, потом в школе уже в Ленинске.
Школа
– Как учились в школе?
При родителях, которые находятся на пусковой площадке и накручивают очередную ракету, ты предоставлен сам себе. В продленке особого контроля нет. Если ты можешь убедить педагога, что все домашние задания выполнены за пять минут, оказываешься на чердаке или в подвале. Или идёшь гонять коров, гуляющих по берегу реки. Наша компания считалась опасной, притом, что какого-либо криминального хулиганства или ещё чего похуже мы себе не позволяли. Мы представляли опасность именно из-за своих инженерных наклонностей. Например, впоследствии один из моих друзей, получив соответствующее образование, стал капитаном инженерно-космических войск. Строил такие же пусковые площадки, как те, возле которых мы выросли.
– Какую опасность может создавать склонность к науке и технике?
Наш интерес к технике и химии в глазах окружающих окутывал нас флёром опасной шпаны, хотя на учёте в детской комнате милиции мы не состояли. Преподаватель химии – по совместительству наш классный руководитель, пускала нас в школьную химическую лабораторию. В библиотеке мы находили нужную информацию. Нас, шестиклассников, боялись ученики старших классов. Поразительно, к каким выводам может привести людей полёт их собственной фантазии.
– Как складывались отношения с остальными предметами?
Я не входил в число учеников, готовых долгие часы зубрить урок, чтобы получить хорошую оценку. Не любил математику, читать Достоевского и писать сочинения. Но вид преподавателя солидных габаритов с метровой линейкой наперевес вынуждал к хотя бы к минимальному прилежанию. И у меня не очень хорошо получалось с английским языком, возможно потому, что уроки проводились всего два раза в неделю. До сих пор не понимаю, откуда я его знаю. Самое лучшее, что запомнилось из школы это отношения с нашим классным руководителем – химию и биологию я знал на «отлично».
– Когда появился интерес к технике?
Наверно я с ним родился. Я ведь родом из династии инженеров, которую можно отследить с 1908 года. Прадед – кузнец, в те времена высшее, тем более инженерное образование было доступно единицам из простолюдинов. А следующее поколение по папиной и маминой линии – бабушки, сестры отца и матери – все работали на заводе им. Хруничева.
Разобрать и собрать – процесс, который сопровождает меня до сих пор. Замена экрана, ремонт айфона или айпада, сделанный на кухонном столе, обычное дело для меня.
– Школа на Байконуре не отличалась от обычной?
Отличались возможности. С 12 лет ходил в компьютерный кружок в местном филиале МАИ (Московского авиационного института). Там в нашем распоряжении находились учебные ПК типа Commodore, в школе – БК. Fortran я начал изучать в 13 лет. Усвоил понятие “машинное время” – филиал проводил вычислительные работы для пусковых площадок, мы вписывались в свободные от основных задач часы. Нам давали перфокарты, они чуть проще для чтения, чем перфолента. Здесь я получил хороший опыт работы на ЕС-1033.
– Эти занятия помогли изменить отношение окружающих?
Ничего не изменилось, потому что химические опыты и увлечение компьютерами существовали параллельно. В девятом классе педагогический совет школы, исчерпав все запасы своего терпения, сделал мне предложение – я как можно быстрее покидаю стены родной школы, взамен мне дадут характеристику, подходящую для зачисления в любой специализированный класс другого учебного заведения. Я перешел в школу, где имелся класс с углубленным изучением химии. Учился в ней, вплоть до 11 класса. Потом мы с родителями вернулись в Москву.
– Как адаптировались к московской образовательной программе?
Когда я со своим байконурским багажом пришёл в обычную школу, оказалось, что у меня есть знание высшей математики (методы Гаусса и матриц), чему в московской школе не обучали.
Уроки биологии не посещал. А с учительницей химии мы заключили договор, о том, что я могу делать на уроке что угодно, только не спать. Она пыталась задать мне вопросы по теме из учебника, выяснилось, что я знаю больше неё. Больше вопросов мне не задавали.
Мои знания бейсика, фортрана, навыки работы на компьютере тоже очень помогли. На уроках информатики я практически занимался своими делами. Одноклассники задавали вопросы учителю или мне, ответ получали примерно равный по уровню компетентности. В принципе на большей части уроков я присутствовал в режиме «сиди и не мешай, пятёрка в аттестате у тебя уже есть».
Университет
– Какое из увлечений повлияло на выбор ВУЗа – химия или компьютеры?
Химия оказалась сильнее. Я поступил в Московский государственный университет тонкой технической технологии им. Ломоносова на факультет «Материалы электронной техники». Специальность наиболее близкая к тому, что сейчас называется высокими технологиями, к чему у меня лежала душа. В 90-х обучение по IT специальности шло либо строго через высшую математику (а я не был готов сидеть с логарифмами, корпеть над уравнениями Лагранжа-Бернулли и прочим), либо находилось в столь рудиментарном состоянии, что не вызывало у меня никакого интереса.
– Нравилось учиться?
В университете приходилось делать то же самое, что и в школе – сидеть на лекциях, делать домашние задания, заучивать бесконечное количество таблиц, всевозможных формул – то, что я не люблю больше всего. Но раз надо, значит надо. Если при устройстве на работу нужно показывать диплом, так тому и быть. Тогда ещё обращали внимание на то, что написано в твоём дипломе.
При этом я чётко понимал, если я хочу работать в сфере производства высокотехнологичной электроники, то придётся уезжать за границу. В Россию привозили готовые изделия, своё производство, такое как «Ангстрем» в Зеленограде появилось лишь несколько лет спустя. Новоиспеченные специалисты устраивались куда угодно и кем угодно, лишь бы это позволяло прокормить семью. Количество инженеров, пополнивших ряды торговцев на рынке, в их числе оказались и мои родители, просто ужасало. В конце 90-х и я пошел работать на рынок.
Первый заработок
– Когда это произошло впервые?
В 14 лет я продавал помидоры на рынке. Навык, как объяснить покупателю в двух словах, почему помидоры нужно купить именно у тебя, появился именно тогда. Когда мне захотелось приобрести магнитофон, я опять пошел торговать. За лето, проведённое у лотка с помидорами на Кунцевском рынке, я таки заработал на «Романтик».
Первая работа
– В студенческие годы история повторилась?
Мама заведовала одним из отделов в колледже геодезии и картографии. Предложила появившуюся вакансию в лаборатории вычислительной техники. В 17 лет я стал лаборантом с записью в трудовой книжке и окладом в 35 рублей. В лаборатории стояли мощные IBM-286 и IBMPC/AT. По времени меня никто не ограничивал, и я мог играть, копаться в компьютерах до семи-восьми вечера. Меню, состоящее из картошки с солью на ужин, и осознание, что до лежащих на полках комиссионных магазинов магнитофонов Sharp и JVC мне далеко – обстоятельства, слабо компенсирующие удовольствие от работы. Поэтому на вопрос «Не хотел бы я поработать в коммерческой фирме?» я ответил: «Да», совершенно не представляя, чем мне предстоит заниматься.
– Какую должность предложили?
Выездной системный администратор. Фирма создавала одну из первых баз данных лекарств в аптеках Москвы. Мы ездили «в поля» – находили аптеки, по модему подключали к базе «Медицина для вас». Выездные сисадмины (я и мой напарник) отвечали за работоспособность системы. С напарником мы дружим до сих пор. Он в свою очередь прошел Intel, Cisco, сейчас работает в Microsoft.
– Финансовое положение эта работа исправила?
Директор колледжа, когда я пришел к нему с заявлением об увольнении, услышав цифру моей зарплаты, молчал минут пять. Он не мог себе позволить удерживать меня потому, что предложенная зарплата в фирме в два раза превышала его должностной оклад. И хотя столь высокий доход не давался легко – целый день на ногах, передвигаясь по городу в метро или автобусах, мечты начали сбываться.
– Как случилось, что пришлось вернуться на рынок?
Мои друзья решили получить лицензию компании «The*McGraw-Hill*Companies» и издавать в России журнал «Data*Communication». Один из инвесторов – издательство «Зарубежная книга», изучив наш бизнес-план, выразил готовность выделить необходимую сумму. Считалось всё, размер выплат за лицензию, расходы начального этапа работы, зарплаты сотрудников на первое время. Грянул очередной кризис и доллар, стоивший вчера 6 рублей, стал стоить 28. Обещанная финансовая поддержка превратилась в пыль, а сотрудники остались без средств к существованию.
– Что предприняли?
Нас взяла под свое крыло компания «Альвис-плюс», специализирующаяся на продаже бытовой телевизионной и аудиотехники. Для редактора и корреспондентов нашлось место в офисе, техническому директору (т.е. мне) предложили два варианта: уволиться или занять вакансию продавца. И я отправился на Рижский рынок продавать радиотелефоны. Видя мой интерес к звуковому оборудованию, перевели на продажу домашних кинотеатров. Всего две торговые точки (одна из них моя) могли предложить покупателям DVD диски и «5.1» системы.
Вторая точка стала началом «Аудиомании», организовавшей свою торговую сеть весьма демократично – без больших офисов и магазинов. Я мёрз зимой в контейнере, наблюдая, как любители откладывать важные дела на потом, мечутся по рынку в поисках подарка своим близким 31 декабря. Научился «сворачивать» торговлю в доли секунды, потому что стоящий перед тобой человек может оказаться сотрудником милиции, и тебя ждёт поездка в отделение и штраф за незаконную торговлю.
– Сколько продержались в таких условиях?
Меньше года. Рынок это рынок, и нужно обладать определенной психологией, чтобы не спиться или не оставить на этом рынке здоровье.
– Куда ушли с рынка?
Один из друзей предложил вернуться к высоким технологиям, пойти сисадмином в готовящийся к открытию супермаркет. Представьте себе среднего размера «Пятерочку». В таком примерно масштабе я занимался созданием сети коммуникаций. А в дополнение и весами, приёмкой товара, наполнением базы данных. Кто сейчас поверит, что сисадмин сидит в окружении 25 ящиков «Кока-колы» и загружает информацию в компьютер. Молодым IT-специалистам, наверное, и невдомек, как сильно за последние 10-15 лет изменилось отношение к их профессии. Уходя с рынка и рассчитывая на более спокойный, упорядоченный режим работы, я ошибся, в супермаркете я опять оказался «на все руки». Поскольку к тому времени у меня уже давно был автомобиль, по дружески-семейным связям пришло предложение работы курьером. От меня требовалось отвозить коробки с товаром на Казанский вокзал и отправлять их с поездами.
– Гримаса того периода – курьер с высшим образованием.
Важно совсем не это. Приход в эту компанию кардинально изменил мою жизнь. Названия тогда у компании толком и не было, штат минимальный. Сфера деятельности – продажи звукового оборудования. Но и другой техники не чурались, продавали домашние кинотеатры и мобильные телефоны. Курьерская зарплата значительно превышала сисадминовскую, я именно там купил себе первую иномарку и мобильник. Главным оказалось то, что находилось в коробках – я отвозил на вокзал звуковое оборудование и музыкальные инструменты. Разумеется, стал интересоваться, что и для чего предназначено. До этого я занимался бытовым звуком, но здесь передо мной открылась совершенно другая вселенная.
– Как долго оставались курьером?
Недолгое время. Продал колонки Mackie SRM-450 ребятам в Екатеринбург и получил премию в сто долларов. Получив четверть своей тогдашней зарплаты за одну продажу, вдохновился и открыл себе интернет-магазин на одной из бесплатных площадок с CMS-системой. Загрузил сведения о самых популярных товарах из нашей компании, стал получать заказы, по 2-3 неделю. Даже настигающая иногда бессонница приносила прибыль, за один ночной разговор со звукорежиссером Хабаровского университета я собрал ему концертный зал полностью на JBL.
– Remote Production, удалённо собрали целый концертный зал?
Мы полностью переоснастили концертный зал. Сначала собрали аппарат, потом свет. Я заработал на этом заказе приличную сумму, и начал самостоятельный поиск потенциальных поставщиков, начал учиться продавать профессиональное звуковое оборудование.
Мне понадобилось время, чтобы приобрести опыт и начать работу с вещателями – сегмент, где аудиооборудование требуется постоянно. В моем списке клиентов появились первые радиостанции, программа «За стеклом» канала ТВ 6. Наша компания A-Music получила известность. Я осваивал направление дистрибьюции, искал бренды, не представленные на российском рынке. После нашей первой выставки «Музыка-Москва» новое направление стало активно расти.
– Как развивалась компания?
В 2001 году начали продажи микрофонов «Октава». Нашли контакты технического директора и на автобусе поехали в Тулу. На месте ознакомились с производством и самим продуктом, обсудили договор на поставку. Мы предполагали продавать до ста микрофонов «Октава» в год, это выглядело, конечно, смешно, но и этого тогда «Октаве» не предлагал в России никто.
Первая партия продукции пришла, по сути, в патронном ящике, с микрофонами, завёрнутыми в промасленную бумагу. Немного усилий и нашего давления и завод решился на более привлекательную упаковку, появились лакированные деревянные ящички и т. д. К 2004 году мы продавали 200-300 штук за квартал, оптом и в розницу.
– Они настолько качественно делали?
И сейчас делают, правда теперь дистрибьюцией занимается их собственное подразделение. А тогда мы начали показывать «Октаву» на выставках «Музыка-Москва», МТК, «НАТ Экспо», TRBE и прочих. Популярность объясняется тем, что эти микрофоны лучше остальных отвечали требованиям формата продакшн. О качестве говорят факты – во время гастролей в Москве оркестра Поля Мориа, французский звукорежиссер приобрел пачку «Октав 012». Мой друг Магнус из Норвегии, работающий сейчас в «NEP/Creative Technology Norway», тогда приезжал к нам в гости. Вдоволь погуляв по Москве, увозил с собой штук 25 наших «Октав».
– Интернет-магазин продолжал работать?
Направление дистрибьюции через интернет мы развивали вместе с Digilab Electronics, и его основателем Анатолием Сапуновым, одним из моих лучших друзей, Царствие ему Небесное. Они не обладали собственной площадкой для дистрибьюции. Мы сами передавали данные об ассортименте в интернет-магазины, работали с интеграторами и магазинами на местах – Магнитогорск, Чебоксары, Вологда и т. д. Тогда же я познакомился с Натальей Вычегжаниной из «ISPA-Инжиниринг», мы до сих пор периодически пересекаемся через «Перспективу». С Павлом Ляховым и Сергеем Теллиным я работаю до сих пор уже через другие компании.
– Как произошел переход в бродкастинг?
Никаких резких переходов – доля бродкаста постепенно увеличивалась и стала большой частью моей работы. В 2004-2005 годах строил радио «За облаками» в Кургане, радио «Курс» в Курске, «Булгар» в Уфе и так далее. За передатчиками и антеннами ездил на машине в Санкт-Петербург к Владимиру Вологжанину. Именно мне могли позвонить люди за советом и помощью по поиску необходимой техники, в основном звукового и светового оборудования не только для сценических площадок, но уже и вещательных студий. Примерно к 2012-2013 году объем броадкаста стал ещё одним серьёзным направлением с добавлением визуальной части.
Telos Alliance
– В своей компании по-прежнему оставались наёмным?
Да, но в 2007-2008 году я перешёл в совладение. В 2012 на выставке «НАТ Экспо» познакомился с Peter Passian из Telos. Мы стояли у стенда Digiton Systems, представлявшего процессор громкости AERO.lite, новый продукт от Telos. Процессор меня заинтересовал, и, как обычно в таких случаях, я стал задавать вопросы.
Уровень владения английским языком позволил немного побеседовать на общие темы. А две-три недели спустя мне предложили перейти на работу в рижское подразделение Telos и заняться развитием рынка телевизионного аудио на территории Центральной, Восточной Европы и России. После нескольких предварительных телефонных разговоров мне оплатили поездку в США на большое интервью. От того, что продолжал работать и в своей компании, я не сразу понял суть произошедшего.
Встреча с реальностью произошла в феврале 2013 года, когда мне сообщили, что я включен в списки сотрудников Telos и мне уже полагается зарплата.
– Как такое могло произойти?
В прежней компании я занимался реализацией сложных проектов. Полностью собрав аппарат и подготовив спецификацию, я отправлял её бывшим коллегам, а они реализовывали её по моему плану. Даже после моего ухода из компании в 2013, я помог им заработать энное количество миллионов.
– Почему нужно было переезжать в Ригу?
В Риге находится один из центров разработки Telos. Именно там были заложены основы стандарта АЕS67, и появился Livewire. Особенностью первой версии Livewire является NTP-синхронизация при передаче звука. А вторая Livewire+ работает как и АЕS67 по PTPv2. Там же появились первые IP-радиоконсоли и полноценные AoIP.
– С чего начался рижский этап жизни?
Из Америки я приехал в Санкт-Петербург на встречу с коллегами из Digiton Systems, далее на выставку в Киев. Там я познакомился со специалистами «Инноватора», «Инженер сервис», «КомТел». Встретил людей, которых знаю уже давно, например, Нико Льюиса из RTS-Bosch, с ним мы общаемся уже более 20 лет. Передо мной ставилась задача поднять продажи, я считаю, что мне удалось её решить. За относительно небольшой период добился того, что в стране для определённых задач покупалась только продукция Telos.
– Чувствуется, что живете за границей?
Найти отличие обычной Балтики от района Нижнего Новгорода невозможно. Такие же дома-человейники, магазинчики, заправки и пойди, угадай, где находишься – на улице Верхние поля или на Аспазиясбульварис. Причём на заправке с тобой разговаривают по-русски.
Я до сих пор не могу выучить латышский язык – видя перед собой русского, рижане переходят на русский. Не владеющие русским языком, конечно, могут говорить по-английски, что вообще тоже не проблема. Да и менталитет во многом остался неким миксом из европейско-славянского. Поэтому, когда я расстался с Telos, я не видел оснований для возвращения в Россию. У меня здесь своя квартира. Да и какая разница, где лежат мои вещи, если породу деятельности я чаще бываю в самолётах, чем дома. Работа перестала быть привязанной к определённому месту жительства или офису. Формат удалёнки прочно закрепился на рынке труда.
– Как и почему произошло прощание с Telos?
В 2018 году в компании наблюдался общий спад продаж, сократившийся бюджет не позволил содержать прежний объем человеческих ресурсов. Рижский офис сократили на 50%, в том числе и часть разработчиков, и офис-менеджера. Мне довольно быстро удалось открыть свою консалтинговую фирму, переоформить вид на жительство и начать двигаться дальше.
– Что происходило дальше?
Вместе с HannuPro довёл до завершения проект полного переоснащения Латвийского национального радио. Занялся правками в резюме, которого толком никогда и не составлял. Размещал на LinkedIn, Glassdoor и других подобных сайтах. Оповещал друзей, продолжавших работать у вендоров.
Пару месяцев я считал себя безработным, летал на собеседования. Помогли дружеские связи – бренд Sound4 являлся частью Telos около трех лет, там мы и познакомились. Telos ушёл, а я остался, и Sound4 обоснованно считали, что лучше работать со своим человеком. Они предложили мою кандидатуру своим партнёрам – компании DEVA Broadcast.
DEVA Broadcast
– Какую должность предложили?
Менеджер по продажам, как и в Telos. Принимая во внимание меньшее количество сотрудников в компании (их всего 30) в зоне моей ответственности оказалось почти всё восточное полушарие, от Японии и до Великобритании. Работа с Тихоокеанским регионом не предполагалась, но выяснилось, что с китайским потребителем могу работать только я, и «моя» территория значительно разрослась.
– DEVA Broadcast и Sound4 специализируются на разном оборудовании?
DEVA Broadcast – это в основном радийная специфика: оборудование для мониторинга, доставки, формирования композитного сигнала FM и метаданных. Sound4, прежде всего, фокусируется на обработке звука для вещания: голос, FM, HD, стриминг, кодирование звука для него, но это один альянс. Очень хороший опыт получил за эти годы и в целом благодарен своему руководству.
– А как собственная компания?
Она по-прежнему существует, это удобно. Мои работодатели заключают договор с фирмой, т. е. юридическим лицом, что существенно упрощает взаимодействие с налоговыми и таможенными органами на местах, меньше проблем с миграционным законодательством (нет нужды в получении разрешения на работу в стране работодателя). В целом, заключая договор с моей компанией, работодатель получает услуги равные представительским, так как во время действия соглашения я в основном занимаюсь только одним клиентом.
– Это требования клиента?
Данная форма сотрудничества, на мой взгляд, оптимальна для обеих сторон. КПД выше, если заниматься продвижением и поддержкой только одного бренда. Нет помех в виде конфликта интересов. Например, сейчас я работаю с Artel Video Systems. С их точки зрения я – аффилированное юридическое лицо в Евросоюзе. В контракте прописываются нюансы, которые имеет смысл учитывать при работе и с частным лицом. А на личном уровне ко мне относятся как к своему штатному сотруднику.
– Что считаете главным достижением в профессиональной карьере?
Из того, что я делал, самое яркое – присвоение звания «Лучший международный дилер» компании, с которой я работал практически с нулевого оборота.
Главное, что обращаясь ко мне, люди знают – я могу предложить наилучший вариант с желаемым соотношением «цена – возможность – качество».
– Что есть в жизни кроме работы?
Работа, особенно в доковидном графике, занимает львиную долю времени. Пока из хобби только электроника и изучение латышского языка. В Норвегии и Италии живут друзья, к которым часто езжу. Меня привлекает природа Скандинавии, её культура, и есть желание доучить ещё и норвежский язык. Хочу достроить свой дом на Рижском взморье, немного восточнее Юрмалы. Подобрать подходящее место во дворе, поставить наковальню, небольшой горн – металл, это то, чем я хочу заниматься на выходных.
| Дата и место рождения | 26 сентября 1976 года Москва |
| Образование | Московский государственный университет тонкой технической технологии им. Ломоносова, факультет «Материалы электронной техники» |
| Карьера по годам | |
| до 2000 года | IT-специалист |
| 2000-2013 | Менеджер и далее зам ген директора компании A-Music |
| 2013-2018 | Telos Alliance – инженер прикладных решений и далее менеджер по продажам в Центральной и Восточной Европе |
| 2018-2021 | DEVA Broadcast/Sound4, директор по продажам EMEA-APAC Artel Video Systems – директор по развитию бизнеса EMEA |
