Интервью с директором по продажам Cinegy GmbH Татьяной Золотуской. Опубликовано в ТКТ 10 (725) 2020.
— В какой семье и где Вы родились?
— Я родилась в Ярославле. Мои родители – это классический пример того, как сошлись две противоположности, физик и лирик: мама – экономист, математик, сильная, волевая, деловая личность, настоящий борец за справедливость; папа же – лирик, личность творческая. Он писал стихи и тем самым покорил мамино сердце еще в школе. Он всю жизнь посвятил себя журналистике, радио, работе на телевидении, издавал газеты, является почетным членом Союза журналистов России и телеискусству обучался у Владимира Познера, в его Телеакадемии.
— Тем не менее, давайте шаг за шагом. Вы хорошо учились в школе. Какие гены в эти годы отчетливее проявлялись: мамины или папины?
— Про таких, как я, часто говорят «заучка» – люблю учиться, люблю в детали вникать, разбираться, поэтому школу закончила с отличием. Подвела четверка по алгебре. А любимый предмет – литература.
Помню, как на выпускном экзамене по литературе писали сочинение. Я писала сочинение и за себя, и за свою подругу. Оба они вошли в сборник лучших сочинений выпускников Ярославской области. Так что я больше в папу – я больше лирик.
— За время одного экзамена написали два лучших сочинения?
— Да, причем на разные темы: одно было про лирику Пушкина, а второе называлось «Желтый Петербург Достоевского».
— Какие роскошные темы! Когда Вы окончили школу, какой вуз выбрали?
— Ярославский Педагогический. Училась сразу по двум специальностям: история и иностранный язык. С огромным теплом вспоминаю вуз, моих одногруппников и преподавателей. После окончания предложили пойти в аспирантуру – согласилась. Сдала все кандидатские минимумы, почти дописала диссертацию, но, увы, кандидатом наук стать не удалось: улетела замуж в Германию
— Как Вы с мужем познакомились?
— Мы познакомились с ним в Мюнхенском аэропорту и через год поженились, – 18 лет уже вместе!
— Как в аэропорту познакомились?
— Мой муж давно до этого жил в Германии. Я прилетела в гости – и вот, именно в аэропорту мы и познакомились. Потом завязались отношения, переписка, летали друг к другу в гости. Поняли, что мы нашли друг друга.
— Чем Ваш муж занимался тогда и чем сейчас занимается?
— Мой муж занимается всю жизнь одним и тем же, своим любимым делом — видеопроизводством. Он является Главой отдела разработок компании Cinegy. И все время, еще со школы, это и его хобби, и самая его сильная любовь.
— Наверное, после Вас и детей?
— Надеюсь! Это то, что нас объединяет.
— А Ваш муж приехал ребенком или уже взрослым человеком в Германию?
— Он приехал уже взрослым. Это был переезд компании, которая делала практически то же самое в московском офисе. Их заметили немецкие бизнесмены и предложили переехать работать и жить в Германии — с этого начиналась Cinegy. Tак что, компания, можно смело сказать, родилась в Москве, благодаря идеям и упорству педагогов и школьников московской математической школы.
— То есть Cinegy де факто – это российская компания?
— Де факто, да; де-юре – конечно, немецкая компания, – главный офис находится в Мюнхене.
— Иммиграция – это всегда достаточно жесткая адаптация. Не обижая Ярославль и Мюнхен, два мира — два Шапира, то есть это совсем разные вещи, во всех смыслах разные вещи: культурно и географические разные, про язык я уже не говорю. Как проходила Ваша адаптация?
— После переезда примерно год я «осматривалась», изучая реалии, получала разрешение на работу, учила язык. Как оказалось, со своим английским в Баварии я никому не нужна. Мои соседи даже по-немецки не всегда говорят, а по-баварски!
Помогли упорство и моя внутренняя «заучка».
Чем мне только не пришлось заниматься до Cinegy! И сайты разрабатывать, и даже обучать людей пивоварению! Да-да, и про пиво я тоже все досканально знаю. Но вот когда я однажды в Фейсбуке натолкнулась на объявление, что в Cinegy открыта вакансия специалиста по продажам софтверного оборудования для телевидения, сердце екнуло.
В тот же вечер отослала резюме, прошла собеседование. И вот, дослужилась от Sales Executive, в обязанности которого входил обзвон клиентов, до директора по продажам.
— Вы познакомились с мужем в аэропорту, когда приехали в Германию. Он работал в Cinegy и не знал о том, что нужны сотрудники в компанию?
— Муж не связан никаким образом с отделом продаж. То есть с ним не обсуждаются вакансии отдела продаж, несмотря на его высокую должность – Главы отдела разработки. Поэтому было вдвойне прикольно прийти вечером и сказать: «Дорогой, я теперь твоя коллега!»
— И как Ваш «коллега» отреагировал на это?
— Радостно! Я думаю, что ему приятно. Потому что тема видеопроизводства, все, что связано с Cinegy — это все «его». Я думаю, что это было логичное продолжение нашего брака, намного интереснее, чем просто муж и жена – такой «брак двух коллег». Есть что обсудить вечером!
— Но Вы все равно в разных офисах находитесь?
— Да, мы находимся в разных офисах, не работаем совместно. Я нахожусь в Мюнхене, сейчас на «удаленке» из дома работаю.
— Где физически работает муж?
— Это Ампфинг, 60 километров от Мюнхена – в баварской глубинке, где мы живем.
— Там, где очень живописно?
— Да, там, где красиво – с видом на Альпы.
— Я был там. Потрясающе! Давайте вернемся к «хождениям по мукам». Вы говорите, что занимались разработкой веб-сайтов – Вы это умели или специально обучались?
— Я обучалась. Не скажу, что это мое. Просто «пришлось», потому что сидеть без дела я не умею – нужно было действовать, двигаться дальше, изучать. Это было здорово! Веб-сайты можно было делать из дома. Как раз родилась дочка, и получалось без проблем совмещать работу и уход за малышом.
— А пиво как появилось?
— Пиво появилось от желания российских друзей иметь хорошее, качественное баварское пиво у себя дома, не выезжая в Германию. Несколько друзей имели возможность открыть маленькую частную пивоварню, это называется «крафтовое пивоварение». Каждый понимал его по-своему: кто варил из клубники, кто из чего попалось под руку – не получалось того самого баварского пива, сваренного по традициям баварского пивоварения, согласно строгому закону о чистоте пивоварения «Reinheitsgebot» (это отдельная тема). И они подали такую идею: «Покатай-ка нас по пивоваренкам!, – а потом, – Таня, а докопайся до их секретиков. Пускай нам расскажут – мы же не конкуренты!»
Эта идея стала развиваться, запустили рекламу – пошло! Стали приезжать группы отечественных пивоваров, а я их знакомила с местными традициями: сначала просто переводила рецепты, а потом стала сама преподавать.
— Как Вы выучили язык?
— Я учила именно, как настоящая заучка может учить – вот села и учила!
— Сами учили или на курсах?
— Нет, ходила на курсы, но они мне мало чем помогли. Занималась с частным преподавателем. Нужно было в короткие сроки сориентироваться в том окружении, в котором я оказалась, научиться не просто здороваться на кассе и говорить «спасибо», «привет соседям», но и погрузиться в деловой язык, научиться общаться на профессиональном уровне. То есть перестать подбирать слова или переходить на английский, более комфортный для меня на тот момент, для того чтобы создать впечатление, что я – профессионал.
— И Вы за год вышли на такой уровень, что Вас взяли в офис?
— За год-два. Это постоянный процесс, который не прекращается по сей день. И сейчас я с удовольствием продолжала бы заниматься, если было бы время.
— Вы пришли домой, сказали, что устроились в Cinegy… Как развивалась Ваша профессиональная карьера в компании?
— В Cinegy я пришла на позицию Sales Executive – это самая-самая базовая позиция в sales-команде.
— Почему именно в sales пошли?
— Творчество! Где еще в технической команде можно творческое начало проявить? С одной стороны, это все про тоже самое телевидение, которое меня еще с детства в себя влюбило! Меня всегда окружала изнанка телевидения, будни телеканала. Папа вел несколько программ на разных ярославских каналах, поэтому друзья нашей семьи – это редакторы, журналисты, продюсеры.
Я участвовала в организации прямых эфиров, помогала при проведении ток-шоу. Знаете, как мне завидовал весь класс, когда я приходила с автографом гостя папиного прямого эфира, какой-нибудь знаменитости? А параллельно с очарованием телевидением и магией телепроцессов я видела все нервы прямых эфиров: сосредоточенность операторов, которые что-то на лету должны были менять. Вот тогда я поняла, что случайные люди в телевидении надолго не задерживаются. А здесь еще и Cinegy, фирма, которая меня окружала, когда я приехала в Германию. Я помню, в самом начале, когда я познакомилась с мужем, к нему приходили коллеги, друзья и они обсуждали что-то. Для меня их разговоры звучали, как тарабарский язык, как какое-то магическое заклинание. Со временем этот тарабарский язык стал приобретать форму понятных слов. А через какое-то время поймала себя на мысли, что я не только понимаю, о чем эти люди говорят, но и включаюсь в разговор, позволяю себе спорить.
Пожалуй, именно то, что я видела изнанку ТВ, научилась понимать и разбираться в технических деталях, позволяет мне на равных общаться с техдирами, давать советы, обсуждая производственный процесс.
— Первоначально Вам выделили российских клиентов или нет? Как это было?
— Вначале это был общий обзвон по всей клиентской базе: «Здравствуйте, Вы придете к нам на стенд, на IBC, на NAT?, – что-то в этом духе – Хотите узнать про новинки наших релизов?»
— Имеется в виду русскоязычный сектор или вообще все клиенты?
— Вообще все.
— С кем-то общение велось по-русски, с кем-то по-английски, с кем-то по-немецки?
— Да, именно так. Знание нескольких языков в нашей работе – огромное преимущество!
— У меня дочь 5 языков знает. Мы очень сильно в это вкладывались. Она сейчас в Вашингтоне живет. И когда она пошла устраиваться на работу, ей было значительно проще найти работу, чем мужу американцу, как это не парадоксально. У него было 43 интервью, а ее почти сразу приняли.
— Согласна. Наверное, мое руководство также посчитало преимуществом владение тремя языками (один из них родной), – да, это помогло. Потом, со временем, когда я уже росла карьерно в фирме, я получила европейский регион, это была Россия, постсоветские страны, опять же, понятные мне по языку и менталитету. А сейчас, в данный момент, я возглавляю весь отдел продаж.
— Вы сказали: «Сначала это была восточная Европа». Включая Польшу или нет?
— Да.
— Насколько комфортно русскоязычному человеку работать с поляками?
— Комфортно. Во-первых, меня не воспринимают, как русскую. Понимаете, у меня фамилия Золотуская, она вполне по-польски звучит красиво. Плюс, я звоню из немецкой компании, общаюсь с ними на свободном английском языке, общаюсь профессионально. И, знаете, настоящий профессионал никогда не смешивает политику и бизнес. Это очень опасно! До того, как пандемия нас заставила сидеть дома, мне за год удавалось раз-полтора прокатиться вокруг земного шара с разными командировками – это и выставки, и конференции, и посещения клиентов. Так вот, я ни разу не столкнулась с шовинизмом, с национализмом. Даже если у тебя есть какие-то додумки или какие-то комплексы, то это не должно ни в коем разе влиять на бизнес отношения.
— У меня другая точка зрения. Я считаю, что Вы в большей степени, я в меньшей степени, работаем в среде, в которой очень высокий уровень IQ. Это, в основной своей массе, очень умные люди, более того, большинство из них достаточно продвинут, демократичн. И так как люди умные, они понимают: то, что творит власть – зачастую не соответствует тому, что думают и что делают люди. Буквально на днях я человеку из Украины написал, что даже в нацистской Германии не все голосовали за Гитлера, – это дурацкий стереотип. 34% проголосовали, но остальные-то были против!
— Мы, будучи детьми, играли в «войнушку», играли против «немцев» – не против «фашистов». Вы помните, были «русские» и были «немцы». А сейчас я живу в Германии и помню свой первый шок – я встретила пожилого немца, ему было лет 90, и он спросил «откуда вы». Я сказала, что я из России. Он говорит: «Я тоже был в России после войны. Строил для вас здания», – и он расплакался, и встал на колени.
— Я брал интервью у Дедо Вайгерта. Компания находится в Мюнхене. Беседу он начал со слов: «Я хочу извиниться», – меня тоже это потрясло. У него техническая премия «Оскар», он достаточно интересный авторитетный человек. Давайте вернемся к Вашей истории. Скажите, с какими сложностями Вы столкнулись в очередной раз на этом новом направлении, на этом поприще?
— Сложности? Первая сложность была, когда мне дали регион. До этого сложностей не было, я ни за что особо не отвечала. Кстати, я немножко напутала, мой самый-самый первый регион был Африка, и то не целиком.
— Вот это да!
— Потому что когда я пришла в Cinegy, восточно-европейский регион был занят, и, в принципе, хорошо развит. Нужно было научиться думать не как европеец, не как россиянин. Хотя, оказалось, что африканский менталитет нам намного ближе. Научиться слушать «переводную» английскую речь, понимать, что клиент, находясь в специфических для его страны теле-реалиях, хочет. Это была хорошая проверка для sales-новичка.
— Вы летали туда?
— Лично, нет. У нас есть коллеги, которые готовы туда лететь…
— У которых много прививок?
— Желание лететь в Африку, и прививки, конечно, тоже. Кроме того, мы охотнее работаем через систему партнерских организаций, местных системных интеграторов, которые проходят у нас обучение и проталкивают наши решения в своей стране.
— У меня была возможность, я летел в Израиль и думал: «Полечу с пересадкой через Эфиопию». И в последний момент перед покупкой билета… Знаете, утром прилетел, погулял, вечером улетел — я любил такие стыковые рейсы.
— Поставить галочку «я был в Эфиопии»?
— Да, на карте мира. И в последний момент перед покупкой билета я думаю: «Дай-ка, проверю, какие нужны прививки». Я понял, что все, «не в этой жизни»!
— Примерно так же. Это же меня остановило от полета в Индию, со списком прививок и потом карантинных мер, которые после перелета оттуда должны соблюдаться.
— Когда Вы приняли на себя восточную Европу, как складывались отношения с коллегами и заказчиками, насколько комфортно было Вам?
— Комфортно. Потому что я вернулась к своему менталитету, к своему телевидению, с которым я росла. Причем так интересно было встречать старых телезнакомых, рассказывать им о новинках телеиндустрии, знакомить с решениями Cinegy.
— Следующим этапом в Вашей карьере стал переход на позицию директора по продажам. Одно дело, когда человек «one man show», сам себе режиссер, и совсем иное – директор по продажам! Входит ли в Ваши функции набор сотрудников или этим кто-то другой занимается? Как все работает в Германии?
— Я все-таки остаюсь на позициях менеджера, но глобального масштаба, то есть я возглавляю разные направления и курирую проекты в разных точках мира. Да, я делаю технические pre-sales, вплотную работаю с командой маркетинга, но я, прежде всего, sales.
— Фактически, Вы выполняете роль «нападающего»? Но нападающий, который и сам забивает, и раздает пасс – такой «плеймейкер»?
— Наверное, да. То есть я не тренер, я – действующий игрок, если выражаться в спортивной терминологии.
— Почему? Вам больше нравится этот внешний рынок, внешние функции? С чем это связано?
— Выше меня только генеральный директор. То есть я как бы могу у нее спросить…
— Сколько лет Вашему генеральному директору?
— Она ненамного старше меня — ей порядка 45-47 лет.
— То есть долго ждать, когда она на пенсию уйдет? Шутка.
— Знаете, как изменилось понимание пенсионного возраста, особенно в Европе? Когда я родила моего младшего сына, мне было 36. Я думала «какая же я старушенция», такая «поздняя мама». Ан нет! После сорока все только начинается: и в карьере, и в семье! У меня двое замечательных детей – Алиса, ей уже 14 лет: она спортивная, очень талантлива в спорте, – член молодежной сборной по горным лыжам!
— Ужас! Не жалко ребенка?
— Это ее страсть! Она настоящий борец! Сбитые коленки не испортят ей настроение, а, наоборот, разозлят, раззадорят. И она пойдет, встанет на свой скейтборд или зимой на лыжи и добьется результата.
И Лёня… Вот, как я про родителей рассказывала, что они полная противоположность, то же самое и мои дети: Лёня – он любитель природы. И в 7 лет он обладает энциклопедическими знаниями про животных, про насекомых. У него свой экспериментальный огород, террариум с улитками.
— Ваши дети – это антитеза стереотипам «мальчик-девочка», «женщина-мужчина»?
— Они еще маленькие, все может измениться.
— Что Вы считаете своим главным достижением в карьере?
— Думаю, все главные профессиональные достижения у меня еще впереди. Хотя, и к настоящему времени удалось многое.
Если восточно-европейское направление в Cinegy было довольно не плохо развито еще до моего прихода в компанию, то я открывала и развивала новые рынки сбыта: Японию, Сингапур, Тайвань, Африку, острова Тихого Океана.
— Очень специфические.
— Та же самая Африка, про которую мы говорили… В какой-то момент возникло ощущение, что мы упираемся в потолок и поняли, что медиатехнологии не ограничиваются телевидением, не ограничиваются бродкастом. Поэтому искали новые направления: например, телеком, образовательные структуры, законодательные органы, включая парламент. Там, где есть медиа – всегда найдется место для Cinegy.
— Японский рынок, вообще японцы — очень закрытая страна. Как Вам удалось туда пройти?
— Поэтому я его назвала первым среди своих достижений.
Это довольно специфический рынок сбыта. Да, у нас есть клиенты, конечные потребители, которые работают на нашем программном обеспечении. Но, прежде всего, этот рынок нам интересен, и мы этому рынку интересны из-за технологий Пандемия внесла коррективы, и токийская Олимпиада не состоялась. А какие были планы: вещание в 8К разрешении!
Cinegy – одна из немногих технологических фирм, имеющих возможности и опыт для организации 8К трансляций. Один только DANIEL2 кодек заслуживает отдельной статьи. Но, даже без Олимпиады, мы продолжаем тесное сотрудничество с Японией. На этом рынке успехом пользуются не только наши высокотехнологичные разработки и кодеки, но и решение для оцифровки, Cinegy Capture PRO, решения для облачного плейаута и видеоплатформ.
— С Китаем как у Вас выстроились отношения?
— С Китаем хорошие отношения. У нас сейчас есть офис в Китае. Очень трудно проникнуть туда «со стороны», потому что это закрытая территория, свои правила. Пришлось открыть офис, обучить персонал.
— Последний вопрос: как сложилась Ваша личная жизнь, что Вас, кроме работы, увлекает и захватывает?
— По-настоящему разделить работу и дом не удается: работаем в одной компании. Нередки случаи, что вечером, уложив детей спать, обсуждаем проекты, делимся планами… А посиделки с друзьями (они же коллеги) перетекают в рабочее совещание. Но мы пытаемся этого избегать!
Что кроме работы? На самом деле, я очень люблю готовить. Это отвлекает. Я читала про Агату Кристи, которая рассказывала, что самые страшные убийства придумывались, когда она мыла посуду, – а кухня и готовка меня отвлекают и успокаивают. Это тоже творчество! Я очень не люблю банальных ужинов, типа макарон с сосисками и.т.д. А еще мы построили свой дом, поэтому осталось только посадить дерево. А еще лучше сделать целый сад, потому что явно одним деревом я не ограничусь!
