Интервью с Инной Трибельгорн, директором NSP/National Sport Production (Казахстан).
– Когда и в какой семье Вы родились? Как попали в телевизионную индустрию?
– Я родилась в семье телевизионщиков, вернее, одного телевизионщика. Мой отец долгое время был главным инженером республиканского радиотелецентра в Казахстане, возглавлял его. Ну и, собственно, в 5 лет папа притащил меня в телецентр, так я там и обосновалась.
– Что заинтересовало на телевидении пятилетнего ребенка?
– Наверное, это были очень сильные первые детские впечатления. Там было столько кнопочек, и они так светились!
Папа часто брал меня с собой на работу, в том числе на трансляции парадов, разные интересные съемки – и, само собой разумеется, я провела за телевизионными кулисами все детство. В отличие от многих сверстников, мне хорошо давались физика и математика, вот почему по окончании школы вопрос выбора специальности даже не стоял. Cразу поступила в наш Энергоинститут, на «Радиотехнику, радиовещание и телевидение». А как отучилась, пошла работать на тогда еще единственный телеканал – «Казахстан».
Поступила в наш Энергоинститут, на «Радиотехнику, радиовещание и телевидение». А как отучилась, пошла работать на тогда еще единственный телеканал – «Казахстан».
– А как проявились склонности к технике?
– Папа меня и паять научил, и многому другому, поэтому с этим у меня было все отлично.
– Говорили ли Вам, что Вы попали на телевидение по блату?
– Да, буквально в первые полгода, но я сразу зарекомендовала себя с лучшей стороны – мне правда нравилась и удавалась работа на телевидении.
Более того, когда я училась в институте, практику, благодаря папе, проходила в телецентре. Начинала монтажером – тогда еще были аппаратные линейного монтажа – и уже через полгода монтировала если не лучше всех, то лучше многих. Ко мне в аппаратную стояла целая очередь из творческих работников, поэтому миф о моем трудоустройстве по блату разрушился.
– Как дальше развивалась карьера?
– Работала монтажером на «Казахстане», потом ушла в ТРК президента, где занималась монтажом, а также протокольными съемками. Но когда президент, в связи с переносом столицы в Астану, запланировал переезд, я не захотела переезжать и ушла на наш второй государственный телеканал «Хабар», который в то время активно развивался.
Оторвавшись от ежедневной работы, поняла, что обратно на «Хабар» уже не хочу. Я достигла там своего карьерного потолка.
– Кем туда устроились?
– Монтажером, потом работала в аппаратно-студийном блоке. Там была сравнительно большая 600-метровая студия, где снимали множество проектов. Сначала я стала главным координатором технической дирекции, а впоследствии – техническим директором.
– Завидный карьерный рост…
– Да, но я ушла в 2009-м году и потом открыла свой бизнес.
– Почему уволились?
– Я ушла в декрет. И будучи в декрете, оторвавшись от ежедневной работы, поняла, что обратно на «Хабар» уже не хочу. Я достигла там своего карьерного потолка.
– А что может быть выше технического директора?
– Собственно, выше уже было некуда. Во время вынужденного перерыва, когда ты полгода не ходишь каждый день на работу, начинаешь смотреть на вещи под другим углом. Ты все равно теряешь ежедневный контроль над ситуацией. Через полгода поняла, что мне не надо возвращаться, надо пробовать что-то новое, вот я и попробовала.
Далеко мы не ушли – начали заниматься тем, что умели, запустили целую серию телевизионных программ, ток-шоу – чего мы только не делали.
– Когда у Вас родился ребенок?
– В сентябре 2009-го. А с «Хабара» я ушла в августе.
– А сколько в Казахстане длится декретный отпуск?
– Три года.
– То есть, Вы три года не работали?
– Нет, я пошла работать, когда ребенку было 5 месяцев. К тому моменту поняла, что на «Хабар» возвращаться не буду, дома тоже сидеть не хочу – и создала свою первую компанию.
– Что это была за компания?
– Компания называлась «ТVcom», она и сейчас существует, просто занимается другим бизнесом. Я ее передала мужу, она теперь в его управлении, и мы начали фокусироваться на телевизионном продакшне. Далеко мы не ушли – начали заниматься тем, что умели, запустили целую серию телевизионных программ, ток-шоу – чего мы только не делали. Причем для «Хабара» сделали всего одну программу, а для других телеканалов – безумный перечень проектов.
Начиная с 2011 года, когда в Казахстане прошла Азиада, стали появляться запросы на съемку спортивных событий. До этого вообще спорт никто не снимал (все проходило фоном), а потом построили спортивные объекты, ледовые дворцы, трамплины – почти в центре города. Причем после Азиады в Казахстан стали совершенно неожиданно отдавать этапы Кубка мира, со взрослым техническим райдером. Когда мы ввязывались, мы вообще не понимали, куда ввязываемся, но ввязались.
После Азиады в Казахстан стали совершенно неожиданно отдавать этапы Кубка мира, со взрослым техническим райдером. Когда мы ввязывались, мы вообще не понимали, куда ввязываемся, но ввязались.
Спорта в республике становилось все больше и больше: подтянулись международные федерации, и мы стали быстро расти. За этапами Кубка мира по конькобежному спорту прошли этапы Кубка мира по прыжкам с трамплина, соревнования по тяжелой атлетике, Чемпионат мира – причем госканалы боялись за это браться. Требования предъявлялись высокие, райдер был сложновыполнимый. А мы же более гибкие, даже если чего-то не хватает – доарендуем, нет в Казахстане – привезем из России.
К примеру, не было у нас режиссера, который умеет работать на спортивных трансляциях – мы три года возили немецкого режиссера, который нас научил это делать, и мы сами выросли. И постепенно от проектов телевизионных мы стали отходить, потому что было невозможно разорваться. Да и спорт оказался гораздо интереснее и привлекательнее. Один из последних наших больших проектов – этап Кубка мира по фристайлу.
– На какой технической базе Вы все это делали? Ведь в списке требований международных спортивных организаций все прописано до мелочей…
– Заработали на телевизионных программах и купили оборудование. Еще до девальвации 2015 года у нас был большой телевизионный проект с иностранным партнером – нам платили в твердой валюте, и, к счастью, эта твердая валюта саккумулировалась. Ее, мы, собственно, и вложили. Ушли практически в ноль, на моем счету осталось 70 тыс. тенге – чтобы Вы понимали, это порядка 200 долларов.
– Это произошло в 2015 году, когда Вы решили купить ПТС?
– Да.
Постепенно от проектов телевизионных мы стали отходить, потому что было невозможно разорваться. Да и спорт оказался гораздо интереснее и привлекательнее.
– То есть, сейчас ПТС уже 6 лет, а апгрейд делали?
– Мы постоянно что-то докупаем, что-то меняем, потому, что ПТС всегда требует дооснащения, она как конструктор «Лего»…
– Это HD ПТС?
– Да, конечно, как на Кубке мира без HD?
– А идут ли запросы съемок в 4K?
– У нас пока нет, даже наш мартовский, последний проект снимался в HD.
– Что Вы считаете своей главной заслугой в карьере?
– То, что я ушла из госкомпании и занялась частным бизнесом.
– Как сложилась личная жизнь, где Вы с мужем познакомились?
– Хорошо. Познакомились в Мюнхене.
– Вы из Алма-Аты, а он?
– Он тоже отсюда, но потом эмигрировал и прожил 20 лет в Германии, пока мы с ним не познакомились. В 2009 году он вернулся на Родину, и сейчас мы вместе живем в Алма-Ате.
Казахстанский рынок серьезно сжался, и последним масштабным проектом была серьезная модернизацию АСК 2 , телеканал КТК.
– И как он себя чувствовал после возвращения из Германии?
– Ну, сначала, конечно, был культурный шок, но мы как-то очень вовремя сгруппировались. Муж тесно связан с организацией световых шоу и занимал очень хорошую позицию в этой индустрии на немецком рынке. Когда он приехал в Казахстан, разрыв с Германией в области развития световых технологий составлял, наверное, 7 лет. Что позволило нам очень выгодно продавать его знания здесь.
– У Вас один ребенок?
– Да, один.
– Проявляются ли у него склонности к технике?
– У него превосходный английский и французский, благодаря тому, что он учится в международной школе. Oн очень легко усваивает языки, и в отличие от всех в семье, прекрасно говорит по-казахски. Можно сказать, достаточно творческая натура, отлично рисует.
– Как устроен телевизионный рынок Казахстана? Какие отношения установились между основными телеканалами и системными интеграторами?
– Подавляющая часть системных интеграторов в Казахстане – это представительства зарубежных компаний, в том числе литовских и московских. Здесь есть офис «Окно-ТВ», и даже те компании, которые не созвучны российским, по большей части, пользуются поддержкой россиян и других стран. Абсолютно самостоятельным интегратором я могу назвать давно существующую компанию «ДИАС», ее сервисный центр имеет авторизацию таких мировых брендов, как JVC, Panasonic, Sony, Canon, Fujinon, Vinten и др.
Спорт у нас снимают по остаточному принципу. То, что его частенько отодвигают на второй план, – это факт.
На самом деле, интеграторам здесь работается не очень легко, особенно в последние годы. Казахстанский рынок серьезно сжался, долгое время последним масштабным проектом был «Казмедиацентр», после которого никаких больших инсталляций не было. Но этим летом завершилась серьезная модернизация АСК-2 телеканала КТК , это знаковое событие для нашего рынка.
Каналы закупают оборудование по мелочи, в частности, поставляют камеры в регионы. К сожалению, экономическая ситуация не располагает к росту: после девальвации 2015 года валюта обвалилась в 3 раза, и тогда каналы очень сильно пострадали – те, кто были в процессе поставки, оплаты и.т.д. столкнулись с массой неприятностей.
– А как обстоит ситуация с вендорами, какое оборудование наиболее востребовано?
– Вендоры здесь нормально представлены: очень уверенно себя чувствуют Sony, Panasonic, хотя последние очень долго искали территориального представителя, чему я была крайне удивлена. Оборудование большинства производителей обслуживает «ДИАС», а если возникают проблемы серьезнее, нужны другие контакты – обращаются в Москву.
– Как выстраивается рынок спортивного вещания, существует ли национальный спортивный телеканал, подобно «Матч ТВ»?
– Национальный канал есть и называется «Казспорт», на котором не так давно сменился директор. Наряду с другими каналами («Детский», «Культура», «Новости»), он входит в состав крупнейшего медийного ресурса страны – РТРК «Казахстан». При этом в республике даже специализированный телеканал не имеет техники, которая стопроцентно принадлежит ему. Поэтому, если случаются более приоритетные, не связанные со спортом события (например, выступление президента), все ключевые технические силы направляются туда. К сожалению, спорт у нас снимают по остаточному принципу. То, что его частенько отодвигают на второй план, – это факт.
Сейчас с приходом нового директора, картина начала меняться. Я к тому, что ранее «Казспорт» был сконцентрирован на покупке чего-то извне, а не на собственных съемках. Потому что приобрести готовый контент оказывается намного дешевле, чем сделать нормальный продакшн здесь. А то, что они делали своими силами – делали на коленке.
Ранее «Казспорт» был сконцентрирован на покупке чего-то извне, а не на собственных съемках
С другой стороны, я понимаю, они работают за зарплату, сделал хорошо – получил деньги, сделал плохо – получил такую же сумму. Их уволят? Не уволят, потому, что заменить некем. Вот и все. Нет у них никакого стимула, как и на большинстве госканалов, – что-то делать хорошо.
А если руководство будет недовольно, а судьи кто? Почему вы решили, что руководство вообще понимает, как должен быть качественно снят спорт? Руководство, как правило, занято новостями, которые гораздо важнее в структуре канала, национальной, информационной политикой, но не спортивной трансляцией.
– Кто футбол снимает в стране?
– Футбол да, снимают. Кстати, три года назад произошел серьезный конфликт между футбольной федерацией и «Казспортом».
Телеканал отказался покупать у федерации права, и федерация сказала: «Да и ладно». Накупили кучу оборудования, открыли свой Youtube-канал, и все матчи, которых было по четыре в неделю, транслировали на этой платформе. Как умели. Чтобы зрители хоть что-то увидели, получили хоть какую-то картинку.
На ключевые матчи или ближе к финалу, нанимают нас – мы снимаем, делаем все серьезно, с титрами и повторами. Вот так у нас развиваются футбольные трансляции.
В этом году они договорились о совместной работе. Но, у нас всего три тура прошло и случился карантин. Чемпионат Казахстана возобновился только 17 августа, проводили его на четырех стадионах в Алматы. Впервые в истории практически все игры были показаны в прямом эфире на телеканале Казспорт и матчи на одном из четырех стадионов полностью произвела наша компания.
